Граф Карлштайн - [59]

— Доброе утро, девочки!

Они радостно обернулись.

— Мисс Давенпорт! — воскликнула Люси.

— Ой, слава богу, наконец-то… — начала было Шарлотта, но тут же осеклась и сделала книксен пожилому мужчине, стоявшему рядом с мисс Давенпорт.

Тот не менее учтиво ей поклонился, и я узнала майстера Хайфиша, того самого старого адвоката, похожего на скелет, что приезжал тогда к графу Карлштайну (и мне показалось, что это было много месяцев назад, хотя с тех пор прошло всего три или четыре дня). Мисс Давенпорт заметила, конечно, что все мы просто сгораем от любопытства, и, подняв руку, сразу предупредила:

— Давайте не будем мешать соревнованиям. Люси, голова у тебя выглядит на редкость неопрятно, а ты, Шарлотта, по-моему, не умывалась с позавчерашнего дня. Впрочем, в целом вы выглядите вполне прилично, вполне. И я очень рада вас видеть. Но давайте пока помолчим. Смотрите, судья как раз собирается объявить имя следующего участника.

Мэр вытащил из шляпы карточку и передал ее Йозефу Штангеру.

— Петер Келмар! — провозгласил тот.

У меня перехватило дыхание. Наконец-то! Но где же он? Мама и Ханнерль от волнения кусали губы и ломали пальцы, да и у меня сердце готово было выскочить из груди.

— Вон он где! — воскликнула Люси.

Да, это был Петер. Неторопливо и невероятно спокойно он обогнул трибуну, на которой восседали мэр с супругой. Зрители, должно быть, считали его хладнокровным и дерзким храбрецом, но я-то знала: внутри у него каждая жилочка дрожит, как натянутая струна. Я надеялась лишь на то, что минувшая опасная и утомительная ночь не лишила его прежней твердости духа, решимости и воли к победе. Петер подошел к черте (я на всякий случай скрестила пальцы от нечистой силы), поднял мушкет, и я затаила дыхание. Но тут случилось нечто непредвиденное. Сержант Снитч, одной рукой придерживая падающие штаны, а в другой сжимая полицейскую дубинку, рысью выбежал из-за трибуны и заорал:

— Стойте! Петер Келмар, ты арестован! За твою голову назначено вознаграждение!

Петер на мгновение замер, потом осторожно опустил мушкет и только после этого оглянулся. Что он сделал потом, я не знаю, потому что мое внимание отвлек судья Штангер, который твердо заявил:

— Нет, этого я допустить не могу. Пока Келмар участвует в соревнованиях, он свободен, ибо, согласно правилам, участвовать в подобных состязаниях могут только свободные люди.

Сержант Снитч был потрясен.

— Но ведь Келмар уже был мной арестован! — возмутился он.

— Э, нет, — возразил судья Штангер. — Келмар — участник соревнований и уже приготовился стрелять. А пока он участвует в соревнованиях, он по закону является человеком свободным!

Зрители благодаря представлению, устроенному Максом, пребывали в замечательном настроении и радостными криками приветствовали решение судьи. Сержанту Снитчу ничего не оставалось, как отступить.

— Ну ладно! Пусть выстрелит, и я немедленно его арестую! — проворчал он.

— Это дело ваше, сержант, — сказал судья. — А теперь, пожалуйста, отойдите подальше.

Сержант сунул свою дубинку под мышку и отошел подальше, застегивая штаны. Зрители замерли, и Петер во второй раз поднял свой мушкет. Вы помните, что я говорила насчет Вильгельма Телля? Ну, так вот, сегодня я опять о нем вспомнила — ведь наш Петер боролся не только за приз, но и за свою свободу! И казалось, все вокруг это понимали. Я дрожала как осиновый лист. Да и кто на моем месте не дрожал бы? Но в том вся и разница между такими, как мы с вами, и настоящими стрелками. Мушкет не дрогнул в руках Петера, да и сам он так застыл, прицеливаясь, словно был выточен из камня. Мгновение — и он плавно спустил курок, как если бы репетировал это сотни раз, и… легкое перышко взвилось над мишенью! Он попал точно в цель! Победа!

Какое-то время на лугу царила мертвая тишина — зрители приходили в себя от случившегося, а потом подняли такой радостный крик, что можно было оглохнуть. Люди бросали в воздух шапки, хлопали друг друга по спине, радостно смеялись и кричали. Но тут вперед снова вышел сержант Снитч, и шум сразу утих.

— Ну, вот и все, парень, — с явным удовольствием заявил он. — Теперь-то уж ты в моих руках!

— Минуточку, — сказал Петер. — Герр Штангер, разве не я победил в этих состязаниях?

— Конечно же, ты! — кивнул судья.

— Значит, теперь я — главный егерь здешних лесов?

— Совершенно верно, — подтвердил старый охотник.

— Ну и что из того? — недовольно спросил сержант Снитч.

— А то, что теперь Петер Келмар — свободный человек, — громко разъяснил ему Йозеф Штангер, — ибо по закону лишь свободный человек может быть главным егерем!

И после этих слов поднялся совсем уж оглушительный шум. Ханнерль прямо-таки на месте подскакивала от восторга. А мама все пыталась одновременно и скрестить руки на груди, и в ладоши хлопать. Люси и Шарлотта радостно кричали и визжали, и мне показалось, что, наверное, этот полосатый навес снова упадет — такая суматоха поднялась вокруг. Петер поднялся на трибуну, и они с мэром пожали друг другу руки, и мэр вручил ему почетную грамоту и мешочек с золотыми монетами. И Петер с уважением поклонился супруге мэра. И держался он с таким достоинством, что вам бы и в голову не пришло, что всего пять минут назад этот человек был отчаявшимся преступником, которого разыскивала полиция! Я думала, что теперь мы все наконец-то пойдем домой и вместе позавтракаем, и все встанет на свои места, но не тут-то было. Я с удивлением увидела, что мисс Давенпорт ведет себя очень странно. Присев, она ловко подлезла под ограждение и с высоко поднятой рукой, призывая всех к молчанию, поднялась на трибуну.