Град Ярославль - [27]

После беседы Надей и Ноготок вышли из амбара хмурые, озабоченные.

— Дай Бог тебе, Надей Епифаныч, беду избыть. Оповести, как устроишься.

Выехали из ворот и вновь оказались на Большой Лубянской, одной из древнейших улиц Москвы.

Неподалеку от храма Введения встречу, в сопровождении оружных людей, показался всадник на игреневом коне. Надей, сблизившись с наездником, приветливо воскликнул:

— Здрав буде, князь Дмитрий Михайлыч!

Князь пристально глянул на вершника и добродушно произнес:

— Вот уж не чаял тебя здесь встретить, Надей Епифаныч. На торги приехал?

Надей сошел с коня и, поклонившись всаднику в малиновом кафтане со стоячим козырем, ответил.

— Ныне, кажись, Москве не до торгов, князь. Допрежь приглядеться надо.

Иван Лом и Первушка также сошли с коней. Приказчик видит князя уже не в первый раз, а вот Первушка впервинку. Он отроду князей не видел, хотя краем уха слышал о князьях Темкиных-Ростовских, Курбских, Луговских… Этот же кто? Роста чуть выше среднего, плечист, волнистая русая борода обрамляет слегка продолговатое лицо. Князь на диво почтительно сошел с коня и повитался с Надеем.

— Разумно, Надей Епифаныч. Где остановился?

— Пока нигде. У Авдея Ноготка, что с тобой по соседству, хоромы поляки заняли. Поеду на Никольскую к купцу Шорину.

— Имя известное, но ныне Демьян Захарыч далече. За море к свеям ушел.

Осведомленность Пожарского о московских купцах не удивила Светешникова: каждый знатный человек столицы не обходился без торговых людей, заказывая им тот или иной товар. Гость Демьян Шорин доставил Пожарскому цветные заморские стекла для оконцев хором, а Надей Светешников известную на всю Русь ярославскую красную юфть и «белое» мыло.

Надей после слов Пожарского озаботился: идти на постой больше не к кому, ибо у других знакомых купцов он никогда не останавливался, да и едва ли их дома ныне свободны. На Гостиный же двор ему идти не хотелось: там всегда шумно, назойливые купцы, приезжавшие на Москву из многих городов, лезли с расспросами, норовя изведать, что почем.

— Да ты не отчаивайся, Надей Епифаныч. Коль пожелаешь, идем ко мне. Не стеснишь.

Молвил запросто, радушно, будто к себе закадычного приятеля позвал.

— Да я ж не один, князь. На постоялом дворе разместимся.

— Ныне на постоялом дворе можно и голову потерять.

Глава 12 ДМИТРИЙ ПОЖАРСКИЙ

В ноябре 1578 года, на Большой Лубянке, в стылое зазимье родился Дмитрий Пожарский. Отец, Михаил Федорович, услышав из женской опочивальни надрывный детский плач, истово перекрестился и, пригнувшись в низких сводчатых дверях, порывисто шагнул в жарко натопленные покои.

— Кто?

Обычно строгие глаза супруги Марии были улыбчивы.

— С сыном тебя, Михаил Федорович!

— Слава Богу!

Рад, зело рад Михаил Пожарский! Еще два года назад он ждал наследника, но жена разрешилась дочерью, кою нарекли Дарьей. Чадо родное, но дочь — чужое сокровище, не продолжатель рода.

………………………………………………..

Предки Михаила Пожарского владели древним Стародубским княжеством, которое раскинулось на Клязьме и Лухе. Первым независимым стародубским князем стал Иван Всеволодович, сын великого князя Всеволода Юрьевича Большое Гнездо. Он-то и стал родоначальником династии стародубских князей. Один из них, Андрей Федорович Стародубский, отменно отличился в великое княжение Дмитрия Донского в Куликовской битве. Второй сын Андрея Федоровича, Василий, получил в удел волость с городом Пожар (Погара) в составе Стародубского княжества. По названию этого города князь Василий Андреевич и его потомки получили прозвище князей Пожарских.

Князь Андрей Федорович был богат на сыновей. Четверых принесла ему супруга. Перед кончиной Андрей Пожарский передал старшему сыну Василию большую часть земель, но к началу минувшего столетия наследники так «постарались», что раздробили на куски древнее родовое княжество.

Отец Михаила, Федор Иванович Немой, происходил из младшей ветви удельного рода. На его долю досталось совсем немного вотчин, и владел он ими вкупе с тремя братьями.

При взятии Казани отличился отец Дмитрия Пожарского, стольник Михаил Федорович. Еще один князь Пожарский, Иван Федорович, был убит при осаде крепости..

В марте 1566 года Иван Грозный согнал со своих уделов всех потомков Стародубских князей, причем беда эта приключилась не по их вине, а из-за «хитрых» интриг царя. Решив расправиться со свои двоюродным братом Владимиром Старицким, царь поменял ему удел, дабы оторвать его от родных корней, лишить его верного дворянства. Взамен Владимиру было дано Стародубское княжество. Стародубских же князей скопом отправили в Казань и Свияжск.

Высылка Стародубских князей была не только частью происков Грозного против брата, но и звеном заселения Казанского края. Опальные Стародубские князья приехали не одни, а со своими дружинами и дворней. Пять князей Пожарских оказались на поселении близ недавно покоренной Казани.

Татары, извечные враги Руси, с неприязнью относились к опальным гяурам, но самое страшное было то, что Федор Пожарский разом всего лишился, получив на прокорм жены и детей всего лишь четыре крестьянских двора в Басурманской слободке под Свияжском.

После отмены опричнины Пожарских вернули в Москву. Федор Иванович вновь получил службу и участвовал в последних сражениях Ливонской войны. Домой прибыл в скромном чине дворянского головы. До воеводского же званья, о котором так грезил Пожарский, он так и не дослужился.