Грабли сансары - [39]
А потом, когда разошедшийся Веник начал хвастаться, что, если дела пойдут так же хорошо, уже через полгода он опять купит квартиру, потому что им теперь нужно будет где-то жить в расширенном составе, Уля решительно вышла из комнаты. И даже дверь за собой закрыла чуть громче, чем нужно.
Гриша нашел ее на кухне. Уля истово мыла тарелку.
– Я не беременна, – сквозь зубы произнесла она.
Гриша молчал. Он не знал, что сказать.
– Треплется каждый месяц направо и налево, – раздраженно говорила Уля, – просто одержимый стал.
Уля запястьем убрала с лица волосы, и Грише показалось, что у нее на лице слезы. Или след от мокрой руки?
– Прости, я обещала не напоминать. Я больше не буду.
Гриша стоял у нее за спиной и долго молчал.
– Ничего страшного, – с трудом выдавил он из себя, – я понимаю.
– Ничего ты не понимаешь, – буркнула Уля, – ну да ладно.
Гриша честно пытался убедить себя, что это не его проблема, но выбросить из головы нервную Улю не мог. Ему очень хотелось помочь. Он многое прочитал про мужское бесплодие, залез в медицинские дебри и вспомнил, что у него отец – врач.
Богдан Семенович, как всегда, был конкретен и через пару вопросов попросил прислать анализ.
Уля переслала бланк через пять минут.
Ответ Богдана оказался печальным. Он объяснил по скайпу, что Веник бесплоден окончательно и бесповоротно. Лечение возможно, но очень дорогое и хлопотное. Папа начал сыпать аббревиатурами: ИКСИ, TESA. Гриша перебил его:
– А можно лечить без его ведома?
– Нет, конечно. А что, нельзя рассказать твоему другу о проблеме?
Гриша путано объяснил, что, наверное, можно, но не нужно, а вообще не стоит.
Тогда отец посоветовал воспользоваться донором и даже обещал найти надежный банк спермы.
Грише стало тошно. Он решил не пересказывать Уле все, что узнал, по телефону. Такие новости говорят в глаза.
Ульяна, как смогла, вымыла и вычистила свое новое жилище, повесила шторы, расставила цветы на подоконниках, но общее впечатление не сильно улучшилось.
А может быть, атмосферу уныния создавала хозяйка – внимательная, вежливая, с приклеенной улыбкой. И неестественно прямой спиной.
– Слушай, а вам очень нужен этот ребенок? – тихо спросил Гриша.
Ульяна вздохнула.
– Я не понимаю, – сказала она, – Веник как будто помешался. Дни считает. В прошлом месяце… Короче, два дня задержки, он уже чуть ли кроватку не побежал покупать. Он как будто пари заключил. И если не получится, то он все проиграет…
– Так может, банк спермы? – спросил Гриша.
Улю передернуло:
– Я пыталась. То, что в интернете предлагают, это жесть. А в официальном у меня одноклассница работает. Проще на заборе написать: «Веник бесплоден». Не так быстро все узнают… Ладно, ты прости, что я тебя во все это впутала, я понимаю, что это не твое дело. Спасибо, что поговорил с отцом. Мне надо уехать в другой город, в другой банк. А во время овуляции я уехать не могу, Веник меня пасет.
Гриша кожей чувствовал, как на Улю наваливается тоска.
– Послушай, ну пусть он пересдаст анализ, узнает правду. Он сильный, он справится! – сказал Гриша.
– Да-да, – ответила Уля, – раньше я тоже так думала… Слушай, он меня иногда пугает. Ты-то его с детства знаешь, и когда вы подростками бедную учительницу на танцах до слез доводили, это жестоко, но хоть как-то объяснимо. Но он до сих пор меры не чувствует. Если что-то надо, то напролом. Любой ценой. А тут он еще и с отцом зацепился, они как два барана… Извини… Но Веник, по-моему, собирается ему всю жизнь доказывать, что он круче. И справится со всем сам. И заработает больше. И ребенка родит лучше. Больше. Быстрее…
Уля нервно сцепила руки, чтобы успокоиться. Потом вдохнула поглубже и сказала:
– Гриша, помоги мне.
Гриша впал в ступор.
– То есть я не прошу… То есть прошу, но не предлагаю, – быстро поправилась Уля, – я понимаю.
Они посидели еще немного. Уля допивала остывший кофе. Гриша соскребал с тарелки остатки бисквита.
– Есть бесконтактный способ, – сказала Уля.
– Что? – опешил Гриша.
– Ты мастурбируешь в баночку, дальше не твоя забота. Мы больше об этом не вспомним. Клянусь. С твоим анализом и высчитанной овуляцией это почти стопроцентный успех.
Гриша покачал головой. Почему-то не хватало воздуха. Через секунду понял почему – он перестал дышать. Гриша шумно выдохнул, вдохнул, снова выдохнул. Уля ждала, не отводя от него взгляда.
– Уля, – наконец смог выдавить из себя Гриша, – я тебя очень люблю… То есть я вас обоих очень люблю…
– Все. – Ульяна перевела взгляд на стенку. – Забыли.
– Нет, серьезно, – продолжал оправдываться Гриша, – я бы любому из вас почку отдал! Кусок печени…
– Да все нормально, – старательно изобразила улыбку Уля, – ты не обязан. Прости, я глупость сморозила.
– Просто это неправильно. Ну нельзя так!
– Конечно нельзя!
Она еще шире улыбнулась. Бледные губы казались нарисованными акварелью на белоснежном лице.
Гриша покачал головой еще раз, потом вздохнул и безнадежно спросил:
– А когда у тебя эта… овуляция?
Гриша сидел в ванной и переживал дежавю. Снова у него была в руках пластиковая баночка, которую нужно было наполнить… биологическим материалом. Только при сдаче спермограммы он смотрел порно, а тут пришлось напрягать фантазию.
Что будет, если девчонка из 2018 года вдруг окажется в 1980 году? А мальчик из 1980 года перенесется на ее место? Где лучше? И что такое «лучше»? Где интереснее играть: на компьютере или во дворе? Что важнее: свобода и раскованность в чате или умение разговаривать, глядя в глаза друг другу? И самое главное — правда ли, что «время тогда было другое»?А может быть, время всегда хорошее, и вообще, все зависит только от тебя…
Это фантастика, сказка и небывальщина. В этой книге вы не встретите инопланетян, Бабу Ягу или, на худой конец, говорящих животных. Зато познакомитесь с удивительной школой, в которую ученики по утрам бегут с одной мыслью: «Поскорее бы!». В ней исполняются самые смелые мечты — от полета на воздушном шаре до путешествия на Эльбрус. В ней нет привычных «предметов» и «параллелей», но есть куча проектов и братство единомышленников. Словом, чудо, а не школа. Однако, как всякое чудо, оно очень хрупко. И в один непрекрасный день ученикам приходится встать грудью на защиту своей мечты.
…Инженер-путеец Сергей Иванович Морозов, прогуливаясь в Рождество перед Новым 1912 годом со своей женой Машей по Косому переулку в Санкт-Петербурге, попадает под волшебный снег, который, оказывается, выпадает здесь один раз в пятьдесят лет. Сами того еще не ведая, супруги становятся на следующие полстолетия исполнителями новогодних детских мечтаний — Дедом Морозом и Снегурочкой. Они потрясены новыми возможностями и долго считают все творимые ими чудеса случайными совпадениями. Но глаза героям романа открывают птёрки и охли — представители волшебного народца, которые становятся их постоянными помощниками в предновогодние дни и ночи…«Подлинная история Деда Мороза» соединяет в себе волшебную сказку и рассказ о реальной истории России в ХХ веке.
Это история началась с задания написать портреты идеальных мужчин. Что происходило дальше, читайте…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Александр Вяльцев — родился в 1962 году в Москве. Учился в Архитектурном институте. Печатался в “Знамени”, “Континенте”, “Независимой газете”, “Литературной газете”, “Юности”, “Огоньке” и других литературных изданиях. Живет в Москве.
Ольга КУЧКИНА — родилась и живет в Москве. Окончила факультет журналистики МГУ. Работает в “Комсомольской правде”. Как прозаик печаталась в журналах “Знамя”,“Континент”, “Сура”, альманахе “Чистые пруды”. Стихи публиковались в “Новом мире”,“Октябре”, “Знамени”, “Звезде”, “Арионе”, “Дружбе народов”; пьесы — в журналах “Театр” и “Современная драматургия”. Автор романа “Обмен веществ”, нескольких сборников прозы, двух книг стихов и сборника пьес.
Борис Евсеев — родился в 1951 г. в Херсоне. Учился в ГМПИ им. Гнесиных, на Высших литературных курсах. Автор поэтических книг “Сквозь восходящее пламя печали” (М., 1993), “Романс навыворот” (М., 1994) и “Шестикрыл” (Алма-Ата, 1995). Рассказы и повести печатались в журналах “Знамя”, “Континент”, “Москва”, “Согласие” и др. Живет в Подмосковье.
Юлия Говорова — писатель редкого, по нашим временам, уникального дарования. Москвичка, выпускница журфака МГУ, она уехала из Москвы в Пушкинские Горы и устроилась на работу в зоопарк, где спасают животных, попавших в переплет. Все они стали героями ее рассказов — смешных, лирических, глубоких; и Джеральд Даррелл вспоминается тут, и Джеймс Хэрриот, и Фарли Моуэт. А мы, поглядев на мир глазами Юли Говоровой, не только станем талантливей и добрее, но — «журавлиный клин прокричит наше имя в небе, и деревья прошумят наше имя на ветру» (Марина Москвина). Рисунки к книге сделала заслуженный художник России, лауреат Международной литературной премии им.
Когда второклассница Мариша нашла под качелями сверхсовременный мобильный телефон, она не знала, что через полтора года окажется персонажем фантастической истории. Что бы ты сказал, если бы тебе позвонили и предложили поговорить с собой в будущем? Наверное, решил, что тебя кто-то разыгрывает. Именно так подумала Мариша, когда ответила на странный звонок с незнакомого номера. А вот ее приятель Перцев в восторге! Позвонить самому себе в будущем? Спросить, что будет через одиннадцать лет? Это же какие возможности открываются! Можно заранее узнать, что произойдет, и не наделать ошибок.
Каждому родителю хочется оказаться на месте подростка – уж он тогда бы сделал все правильно! И каждый подросток мечтает оказаться на чьем-нибудь месте, потому что не понимает, где его собственное. Но, как выясняется, жить можно только своей жизнью. И когда это получается, вырастает хороший человек – несмотря на все косяки родителей. Для семей, где есть подростки. И для подростков, которые не понимают, чего от них хотят их родители.
Авторы собирались написать обычную подростковую повесть. Но что-то пошло не так. Во-первых, повестей получилось четыре. Хотя история одна. Во-вторых, у каждой части свой жанр: школьный хоррор, фэнтези, «твердая» фантастика и антиутопия. Наверное, в сумме этот жанр можно назвать словом «пробудизм». Или «про буддизм» – как вам удобнее. В-третьих, чуть ли не каждый читатель в финале видит свое объяснение описанным событиям и свою главную идею. Хотя авторы думали, что все совершенно однозначно. И только одно предсказание сбылось – как обычно, книга Жвалевского и Пастернак читается запоем.