Гойя - [76]

В хозяйстве Талейрана разыгрывался политический фарс.

В Испании же словно искра упала в пороховой погреб. В Мадриде оставался последний, младший наследник короля Карла, мальчик тринадцати лет по имени Франсиско де Паула. (Мы видели его на семейном портрете Бурбонов, написанном Гойей до того, — возможно, он был биологическим отпрыском Мануэля Годоя.) Младший сын короля мог бы теоретически (хоть это и маловероятно) оказаться символом сопротивления и непослушания воле императора. Солдаты Наполеона на всякий случай отправились к нему, чтобы изолировать принца и отправить его куда-нибудь в нужное место. Вряд ли они хотели на самом деле причинить ему зло. Но кто-то видел или говорил, что видел, что мальчик плачет и не хочет уезжать под конвоем французов. Народ на улицах вскипел и забурлил. Позднее рассказывали, что в толпах возбужденных мадридцев курсировали самые страшные слухи. Принц убит. Мальчик распят мусульманами. Его везут со связанными руками и завязанными глазами вон из города, чтобы его уже никогда никто не увидел. Арабы оскверняют наши церкви. Короля Карла пытают в застенках. В таких случаях фантазии отдельных параноиков легко превращаются в достояние масс и движущие силы исторических событий.

Народ вспыхнул и ринулся в бой. Иные голыми руками, а иные с ножами и палками нападали на гвардейцев, которые отвечали ружейным огнем. Всё произошло настолько неожиданно даже для самих нападавших (ибо у них не было никакого плана или намерения сражаться еще за несколько минут до взрыва), что французские части в центре города были быстро истреблены или разоружены. Память о Реконкисте вела вперед озверевших героев сопротивления. Французы, арабы, кони, люди — все смешалось в ужасной бойне.

Вместо того чтобы здраво оценить ситуацию и совместить строгость с предусмотрительностью, не говоря уже о милосердии, новая власть решила проявить предельную беспощадность. Город был стремительно наводнен регулярными войсками, на улицах хватали мужчин всех возрастов и сословий, расстрелы и повешения (а также утопления реальных и предполагаемых повстанцев в реке Мансанарес ради экономии пороха и пуль) приняли невиданные масштабы. Никакие суды или расследования, хотя бы для виду, не проводились. Позднее наполеоновские законники ссылались на то, что по законам войны полагается обращаться с официально объявленным врагом, с регулярной армией противника. Нападение сброда, черни, партизан и уличных толп не подпадает под пункты военного законодательства или обычаев военного времени.

Итак, 2 мая восставшие массы нанесли свой удар. 3 мая пришел ответ — массовое и неразборчивое истребление мужского населения города. Ходил ли Гойя в эти дни по улицам Мадрида, как утверждают некоторые историки? Зарисовал ли он с натуры толпы разгневанных людей, свирепость оккупантов, кошмар массовых казней без суда и следствия? Ранние биографы художника рассказывают, что он видел эти ужасы своими глазами и рисовал горы трупов на улицах.

Как было дело, большой вопрос. Если бы художник оказался в этой точке, откуда и пошел большой пожар на всю Испанию, то вряд ли он выжил бы в этом тотальном водовороте уничтожения. Крепкий шестидесятилетний мужчина в хорошем костюме и с властной осанкой непростого человека не мог не привлечь к себе внимания гвардейцев и мамелюков. Вся Испания узнала о случившемся мгновенно, и рассказы выживших свидетелей о происходивших в городе событиях воспламеняли воображение поэтов, драматургов и живописцев. Художники умеют воочию увидеть такие вещи, которые они не видели своими физическими очами.

После изгнания оккупантов первым заданием, полученным Гойей и с готовностью принятым им, стал заказ послевоенного национального правительства на картины, посвященные знаменательным событиям — Второму и Третьему мая в Мадриде. Второе мая, Dos de Mayo — это особый памятный день Испании. Это день первой победы над оккупантами, день начала Герильи (с большой буквы) испанского народа. Народ восстановил попранную господами честь нации.

Само слово «Герилья», как говорят историки языка, впервые появилось именно в те дни в Испании. Оно стало обозначать «малую войну», «неправильную войну», в которой нет дисциплины и порядка, не существует униформы, приказа, наступления и отступления. Герилья — это беспорядочный и во многом импровизированный пожар возмущения, это появление летучих отрядов сопротивления там и здесь, это забвение законов войны и неописуемая жестокость в обращении с врагом. Оккупанты жестоки, партизаны-герильеры жестоки ничуть не менее. В Герилье не было места рыцарским церемониям и кодексу чести. Герилья требует убить врага любым способом или нанести ему урон, вред, неприятность во что бы то ни стало. Отравить колодцы и указать неправильную дорогу. Пригласить в дом, запереть двери и поджечь собственное обиталище. Пырнуть в бок ножом неожиданным образом. Да хоть бы ударить размякшего от хорошего обращения интервента в глаз пилочкой для ногтей. Все средства хороши, и любой момент времени может оказаться благоприятным для нападения.

Военная фортуна переменчива. Через месяц после майского кровопролития в Мадриде народная война уже кипит вовсю, и происходит яростная и беспорядочная кровавая свалка возле городка Байден, в Андалусии. Национальная память хранит историю о том, как в средние века армия Альфонса VIII разбила при Байлене силы мусульман. Словно чудом, слава предков перешла на потомков. Французские супостаты разбиты, испанцы празднуют победу. Но это было только началом большой беды. Наполеон решил, что его прежний план подчинения иберийцев был несовершенным. Он сам стал разрабатывать военную кампанию и лично отправился командовать увеличенным в десятки раз контингентом.