Говорят, под Новый год… - [13]

Несомненно, Ромка очень любил и ценил её – как «своего парня». Они с Костей частенько забегали к Ленке в общагу просто так, в гости, даже когда не было репетиций. Но, при всём этом, Ромка слыл жутким бабником и постоянно приводил в гараж то одну, то другую свою девицу. У Ленки в такие моменты резко портилось настроение, и пела она из рук вон плохо, потому что её отвлекала очередная длинноногая мадам с колечком в пупке, строящая глазки Ромке и посылающая ему воздушные поцелуи. В конце концов Ленка распсиховалась и заявила, что категорически против присутствия посторонних на репетициях – это не даёт ей сосредоточиться. Ромка поворчал, но девок водить перестал.

– Остановка «Филармония»!

Ленка спохватилась. Ей же пора выходить! Едва не проехала, задумавшись.

Она уже немного опаздывала на консультацию, но, к счастью, до пединститута было всего несколько десятков метров. Спрыгнув с подножки трамвая, Ленка тут же поскользнулась на замёрзшей луже, припорошенной свежим холодным снежком, и едва не растянулась прямо под колёсами. С трудом удержавшись на ногах, она резво рванула через дорогу, по улице Льва Толстого, мимо величественного здания филармонии.

«Интересно, кто сегодня дежурит? – подумала она, роясь на бегу в сумочке в поисках студенческого билета – кажется, забыла его в общаге. – Хорошо, если Казах… А то ведь Кощей не пропустит…»

На входе в институт бдили посменно два охранника. Первый – молодой, глупый и злой, дружно прозванный студентами Кощеем. Особым шиком считалось проскочить мимо него, не показывая свой студенческий. Легче всего это было сделать в толпе – охранник не имел права покидать пост, и поэтому только бессильно орал вслед безбилетнику:

– Студенческий! СТУДЕНЧЕСКИЙ! Эй, студенческий!

Когда нарушитель скрывался из виду, Кощей злобно шипел:

– Касссёл!

Если же зайцем проскакивала девушка, Кощей тоже с ненавистью смотрел ей вслед и точно с такой же интонацией, как и «касссёл», выплёвывал:

– Сссук!

Другой охранник был добрый доверчивый парниша из Казахстана. С ним вообще было запросто договориться.

– Студэнтэский! – требовал он на входе.

– Есть, – отвечали ему находчивые учащиеся.

– Харасо, – покладисто отзывался Казах, веря на слово.

В этот раз Ленке повезло – дежурил именно Казах, и ей удалось провести его старым проверенным способом. Повезло и в другом – когда она вбежала в аудиторию, преподаватель ещё не появился, поэтому её небольшое опоздание осталось незамеченным. Разве что подруга Аля – первая красавица курса – округлила глаза, когда Ленка уселась рядом с ней:

– Ну ты даёшь! Знаешь ведь, что Пронин даже на консультациях отмечает присутствующих – всего один пропуск, и до экзамена не допустит. Чего это ты расслабилась?

– Проспала, – вздохнула Ленка. – Вообще, странное состояние в последние дни. Не то тревожно мне, не то печально, этакий предновогодний депрессняк… И всё время усталость какая-то, моральная и физическая. Может, просто зима… Витаминов не хватает.

– Парня тебе не хватает, вот чего! – с видом знатока изрекла Аля. – Воздержание плохо действует на психику.

– Да ну тебя! – отмахнулась Ленка. – При чём тут парень…

Она не распространялась о своих чувствах к Ромке. Аля бы просто не поняла, каково это – страдать по одному-единственному мальчику, когда вокруг вон их сколько, симпатичных и разных, выбирай не хочу! Вокруг Али постоянно толпился целый табун кавалеров. Ленка порой недоумевала, почему в подруги эта ослепительная красотка выбрала такую серую мышку, как она сама. Уж явно не для роли «некрасивой подруги», Аля попросту не нуждалась в дурнушках, которые оттеняли бы её красоту – она и так была великолепна. Да и не ради того, чтобы списывать конспекты – Аля тоже хорошо училась, хоть и не шла на красный диплом, в отличие от Ленки. Поэтому эта дружба со стороны выглядела странной. Справедливости ради, Ленка не была уродиной. Да, лишние килограммы, но при этом – глубокие карие глаза, блестящие чёрные волосы крупными волнами, очаровательные ямочки на щёчках… Она была вполне хорошенькой, просто очень застенчивой, и побороть своё смущение получалось только на сцене.

– Слушай, Алюш… – сказала Ленка, краснея. – Не одолжишь мне до стипендии рублей триста?

– Да не вопрос, вот – пятьсот возьми, меньше у меня всё равно нет, – легко откликнулась Аля.

– Спасибо… Я тебе сразу же, как только… – залепетала Ленка.

– Перестань, – прервала бурный поток её благодарностей подруга. – Отдашь, когда сможешь.

Але легко давалась эта беззаботность – в отличие от Ленкиных, её родители жили в Самаре, и жили очень обеспеченно. Дома её всегда ждал вкусный горячий обед, приготовленный заботливой бабушкой. Мама с папой баловали её, давали денег на модные шмотки и посиделки в кафешках, брали с собой в зарубежные поездки. Ленке приходилось бывать у них дома – милая, дружная, весёлая семья, родители очень приветливы с гостями и хлебосольны. Бывает же так, когда всё у человека в жизни гладко с рождения – и умница, и красавица, ещё и дом – полная чаша… Ленка не завидовала, нет. Она искренне любила Алю.

– Слушай, а приходи завтра вечером на наш концерт, – преисполненная чувства признательности, пригласила она подругу. – В «Сквозняке» выступаем.