Готы в эпоху Великого переселения народов - [26]

Любопытно отметить смешение «готы—геты» и в свидетельствах источников о распространении христианства у варваров[280]. Оно присутствует главным образом в тех сочинениях Иеронима, Аврелия Пруденция Клемента и Понтия Меропия Павлина, которые посвящены восхвалению торжества и силы христианских идей. Изображение христианизации варварского мира у этих авторов имеет весьма схематичный характер и не претендует на этнонимическую точность, поэтому оно может быть лишь еще одним доказательством того, что понятие «готы» в IV—V вв. не всегда было четким и под него подводились самые разнообразные этнические группы, в том числе и геты.

Смешение «готы—геты» в источниках имеет место также и в материалах, содержащих информацию географического характера[281]. Я не буду рассматривать здесь существующие в литературе толкования случаев такого рода. Возможно, смешение явилось результатом плохой осведомленности древних авторов о районах, где происходили описываемые ими события, или оно объясняется растущим несовпадением историко-географической традиции с контекстом происходивших в IV—V вв. переселений племен. Но доказать, как, впрочем, и опровергнуть, такое предположение было бы чрезвычайно трудно. Поэтому, не вдаваясь в детали, важно показать, как фиксируется путаница «готы—геты» самими древними авторами.

О том, что речь идет именно о путанице этнонимов, а не племен, может свидетельствовать тот факт, что иногда древние если и не пытаются дать объяснение ей, то во всяком случае, подтверждают ее. Показательно сопоставление замечаний одного из авторов «Истории Августов» Спартиана и Иеронима, которые свидетельствуют, что готов называют гетами, с данными церковного историка Филосторгия, утверждающего обратное. Синезий Киренский говорит о якобы фантастическом превращении гетского племени в готов[282]. Видимо, все это можно толковать как попытку римских и византийских авторов разобраться в том, какие племена находились рядом с империей за Истром.

Одним из наиболее запутанных вопросов готской проблемы является смешение «готы-скифы». Сложность заключается прежде всего в том, что из всех этнонимов древней историографии этноним «скиф» наиболее многозначен уже с IV в. до н.э. Интерпретация такого смешения имеет несколько вариантов, но она, но сути, основана на глубоко укоренившейся традиции, идущей со времен Геродота, обозначать всех варваров, нахлынувших из-за Истра, собирательным термином «скифы». Толкование этого этникона, применяемого древними авторами к самым разным участникам Великого переселения народов, неоднозначно, что часто приводит к серьезным разногласиям и ошибкам. Употребление его римскими и византийскими авторами по отношению к готам также является не вполне ясным. Чаще всего в сочинениях древних этот этноним, видимо, имел обыденный смысл: скиф — варвар[283]. В других случаях оказывается, что он приобретает какое-то специальное значение, но какое точно — не всегда можно определить[284].

При попытке разобраться, когда в «скифах» письменных источников можно видеть готов, существует опасность влияния историографической традиции. Однако утверждение, что в источниках III—IV вв. под «скифами» следует подразумевать исключительно одних готов, так же как и отрицание, что только готов отдельные авторы называли скифами, представляется мне несколько прямолинейным. В целом конкретное этническое содержание термина «скифы» у авторов III—IV вв. неустойчиво, и надо думать, что оно не всегда отчетливо осознавалось ими самими и их современниками. Чаще всего этот термин имел широкое значение и распространялся одновременно на несколько племен. Задача исследователей, вероятно, должна сводиться к тому, чтобы попытаться в каждом конкретном фрагменте выявить этнический смысл этого понятия. В источниках III—IV вв. какая-либо последовательность или закономерность употребления этнонима «скифы» только по отношению к готам не всегда соблюдается, и поэтому приходится, работая с письменным материалом, снова и снова уточнять, в каких именно фрагментах под «скифами» подразумеваются готы, а в каких — другие племена. Источники подтверждают вывод о невозможности однозначной трактовки термина «скиф» даже в одном и том же источнике (например, у Зосима и Филоеторгия), не говоря уже об их комплексе.

Вопрос о достоверности этнических известий древних авторов интересен еще и потому, что смешение этнонимов является в какой-то степени показателем отношений этих историков к готам как к варварам, и они являются таковыми прежде всего в описании исторических событий, раскрывающих их взаимоотношения с империей. Готов преимущественно характеризовали по традиционному шаблону, который применялся при описании варваров и включал в себя, как правило, слова «разрушили» (deleverunt), «опустошили» (vastaverunt, populabantur), «захватили» (invaserunt). В представлении римлян «варвар» был прежде всего воином. Это грубый нецивилизованный народ, интерес к которому имеет место и может быть понятен только в плане отношений с империей[285]. Внимание древних привлекали события и столкновения с готами, происходившие только in solo Romano. Они остаются равнодушными к вопросу о том, откуда пришли готы и куда они направились после побега. В лучшем случае отмечалось, что угроза со стороны готов распространялась из-за Истра. Земли за рекой назывались Barbarico, ad barbaricum, barbaricum solum, Sarmatorum solum