Готика Белого Отребья - [30]

Рядом с ним стояла девушка не старше двадцати лет, она была одета, по меньшей мере, вызывающе. Обтягивающие розовые шорты и желтый топ на голое тело, из-под которого торчали два больших соска. У неё были большие светло-зеленые глаза:

- Привет, мистер, - сказала она, считая горсть пятицентовиков. - Блин, мне не хватает пятнадцати центов. Не мог бы ты одолжить мне их?

- Конечно, - ответил Писатель и бросил ещё четыре четвертака, чтобы сэкономить время.

Он отступил в сторону, пропуская девушку к аппарату.

- Спасибо, мистер! - пришла в восторг девушка и нажала кнопку. - Я тебе сейчас отдам деньги, - сказала она, протягивая руку с пятицентовиками.

- Не нужно. Я угощаю.

- Какой ты славный малый! Таких, как ты, здесь немного, - oна подняла брови. - Но ты ведь не отсюда, верно? Бьюсь об заклад, что ты писатель, о котором все говорят.

Писатель пожал плечами.

- Очевидно, да. Я путешественник, мне нравится видеть разные места, чтобы подпитывать своё творческое вдохновение.

- А, ты имеешь в виду для книг?

- Именно. Для романиста локации работают так же, как разные цвета для художника.

- Круто! Мой папа был художником - он рисовал дома. Пойдём туда, - сказала она, и он пошёл за ней к центру города. - Я хочу показать тебе, где я работаю. Кстати, меня зовут Джуни.

- Приятно познакомиться, Джуни. А меня зовут…- oн нахмурился. - Называй меня просто Писатель. Так легче произнести, - oн не мог оторвать взгляда от ее гибких кремовых ног, сияющих на солнце. Да, что ж такое! - А где ты работаешь? В “Венди”?

- Не-а, видишь ли, они берут только на полставки; за такую зарплату, как они платят, можно и с голодухи помереть. Я работаю на свою маму в Cпа-салоне. Место называется «Спа у Джун». Джун - моя мама.

Он вспомнил светящуюся неоновую вывеску, которую видел прошлой ночью.

- А, понятно. Лечебный массаж, как я понимаю.

Она улыбнулась.

- Видишь ли, ты платишь сорок долларов, а потом целый час получаешь водную терапию и наслаждаешься массажем.

Писатель не проявил к этому особо интереса, но наслаждался светской беседой, которая давала ему повод украдкой поглядывать на неё. А она ничего!

- Похоже, это выгодная сделка.

- О, потом ты можешь заплатить двадцатку сверху, чтобы тебе сделали “Mокрого Вилли”, а если заплатишь ещё десятку сверху, - она подняла указательный палец, - то получишь “Kукурузный Палец”.

Писатель открыл рот. “КУКУРУЗНЫЙ Палец”? Вероятно, это НЕ новый фильм о Джеймс Бонде[31], - понял он после минутного раздумья.

- Ааа. Я понял. “Kукурузный Палец”!

Джуни зашлась хихиканьем.

- Мама такая смешная! Она говорит, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок, а к бумажнику - через задницу!

Писатель пытался найти ответ.

- Должен сказать, твоя мать - настоящий источник мудрости.

Джуни порывисто схватила его за руку (что неудивительно усилило его и без того “скрюченное” возбуждение) и взволнованно сказала:

- О, и вот еще что, но только, если ты умеешь хранить тайну.

- Можешь мне доверять, Джуни.

- В город приехал проповедник, он остановился в старом доме Гилманов.

- Ты имеешь в виду пастора Томми? Я с ним перекинулся парой фраз сегодня. Но он снял комнату рядом с моей в отеле "Расинка".

Хм... "Расинка"... Они даже название написали с ошибкой.

- О да, это одно и то же место. Раньше его называли ”Гилман-Хаус”, потому что семья по имени Гилман владела им, но они все умерли, и отель продали…

Мозг писателя сразу обработал эту информацию. Это имя - Гилман - прозвучало знакомо. Интересно… если это то место, где я останавливался двадцать с лишним лет назад? В том же здании, где я сейчас живу!

- Как бы то ни было, пастор Томми вчера поздно вечером пришёл в Cпа-салон навестить мою маму. Он был здесь кучу раз и всегда заходит к нам, потому что моя мама очень хорошо о нём заботится, - Джуни сжала его руку и прошептала на ухо. - Он заплатил лишнюю сотню, плюс оставил сотню чаевых, потому что моя мама пристегнула себе резиновый член и трахнула его в задницу! Вот так вот! Вот такой пастор!

- Я подозреваю, что он не первый такой.

- Видел бы ты этот резиновый динг-донг! Он не меньше фута[32] в длину!

- Боже мой, этот “Kукурузный Палец” - ещё цветочки.

Смех Джуни, похожий на щебетание, порадовал Писателя. Во-первых, это было эротично и во-вторых, прекрасным противовесом против окружающей их ненависти, терроризма и преступности.

- Этот, так называемый, пастор, выдающий себя за Божьего слугу, мог бы почитать второй том «SummaTheologiae» Сицилийского Святого Фомы Аквинского, который настойчиво и доходчиво объясняет, что искать спасение через «заднюю дверь», как говорится - серьёзный грех.

Джуни сделала милое личико, выражавшее полное замешательство.

- Чеееееего?

- О, не обращай внимание, я брежу, а это то, что я делаю в изобилии, - весело сказал Писатель.

Не раздумывая он сделал то, чего никогда прежде не позволил бы его ученая утонченность и таксономия этикета: он обнял её - настолько ему было комфортно в её обществе.

Пока до него не дошло, что он только что обнял не женщину, а девушку, которая была, возможно, в три раза младше его.

Она не сделала никакого отрицательного жеста.

- Ты такой хороший человек, - мечтательно сказала она и положила руку ему на плечо.