Государство, религия, церковь в России и за рубежом №2 [35], 2017 - [35]

А.С. Лавров, следуя хлыстовской традиции, считает Суслова реальным основателем христовщины и указывает, что он был похоронен при церкви Николы в Грачах, а позднее перезахоронен в Ивановском монастыре[15]. В 1732 году Лупкин был похоронен неподалеку от его могилы. Суслова считали «божьим человеком», как об этом свидетельствовала надпись над его могилой, но, на мой взгляд, все же нет никаких оснований считать, что Суслов учил именно «вере Христовой», а не был московским местночтимым святым. Вероятно, обе могилы в Ивановском монастыре становились местом паломничества.

Христоверы как «богохульники и церковные мятежники»

В документах Московской конторы Синода[16] хранится документ, показывающий, как воспринимали Прокопия Лупкина и Ивана Суслова в 1750-е годы синодальные чиновники:

Уведомился он раскольнической конторы у секретаря Степана Алексеева, — сказано в документе, что во время следствия о квакерской ереси об оном Суслове от некоторых раскольщиков показано, что он был тех богопротивных ересей лжеучитель и назывался Богом, и при том рассуждая, что таковые ереси начальники при святых церквах трупы свои погребать домогаются не для чего иного, точно в показание таковое: якобы они не только суеверцы, но и святости некое (как надгробная об них надпись) лжеобщники были и во утверждение богопротивного суеверия своего и последующих им еретиков и раскольщиков, которые тем церквам трупов их прием и вменяет якобы чинится по некоторому признанию, что суеверство их несть суеверство, но истинная и древняя, а не новая (какова подлинно есть) раскольническая вера от какого их плеворассеяния и православных церквей святых чад неких совести могут поколебаться, а в Соборном Уложенье первой главы в первом пункте напечатано: кто иноверцы какой-нибудь веры или русской человек возложил хулу на Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа или на рождыную его Пресвятую владычицу нашу Богородицу и присно Деву Марию, или на честный крест или на святых его угодников — и про то сыскивать всякими сыски накрепко да будет сыщется про то до пряма и того богохульника обличив казнить сжечь, и оные Лубкин и Суслов не токмо были раскольники и ересеучители, но и антихристы, ибо не ужасались окаянные, а именно Лубкин (как имеющиеся провинциальной канцелярии присланное следственное дело являет) себя Христом, последовавших себе учеников апостолами, а вышереченный Суслов и Богом себя нарицать.

Мы видим, что решение, вынесенное Синодом, опирается на нормы Соборного Уложения 1649 года, первая глава которого посвящена «богохульникам и церковным мятежникам». Девять статей (пунктов, как мы сказали бы теперь) этой главы посвящены правилам поведения в церкви и наказаниям за нарушение этих правил (воспрепятствовании совершения литургии карается смертной казнью, как и убийство в храме, драка в церкви — батогами, оскорбление — месячным арестом, обращение к царю или патриарху во время службы — тюремным заключением, «на сколько государь укажет»), но первый из этих пунктов — это определение богохульства как хулы на Иисуса Христа и Богородицу или на крест, или на святых, и наказание за это деяние сожжением.

Нормы Соборного Уложения действуют и в петровское время, и позже — в середине XVIII века. Учитель христовщины Прокопий Лупкин, умерший в 1732 году и похороненный в Ивановском монастыре, в 1739 году считается богохульником (в соответствии с пунктами Соборного Уложения), а потому его тело должно быть эксгумировано и сожжено[17].

Принимая такое решение, Синод ссылается на документы Угличского дела[18], в числе документов которого есть письмо монаха Андроника архиепископу Досифею, в котором Андроник пересказывает историю Прокопия Лупкина.

Молился де он нощию, — сказано в тексте, — и нашел де на него Дух Святой, и с того времени стал в ночи и во дни Иисусовы молитвы петь голосом и других учить, и называл себя учителем, а которые при нем, тех учениками. А учил де учеников своих, чтоб им вина и пива не пить и матерно не браниться, а которые из них женившиеся, тем, чтобы с женами не спать, а неженившимся, чтоб не жениться, и ставил то в тяжкий грех и блуд. А когда-де у них бывает молитва, тогда при нем бывшие ученики раздеваются верхнею одеждою и бывают в одних рубашках и босиком, то называют тех в милотях. И сажал-де их по лавкам, а сам сидит де в переднем углу нераздевшимся, и уча их, он, Прокофей, толковал: «Христос ходил по морю и по рекам вавилонским со ученики и в корабли плавал, такожде и нам подобает сие творити. Вы де мои ученики, якоже апостолы», а он де, Прокофей, себя называл яко Христа[19].

Прокопий Лупкин под такими показаниями не подписался, а во втором допросе — уже не в духовном приказе, а в Угличской канцелярии — прямо говорил, что «Христом себя не называл». Однако идентификация Лупкина со Христом, понятая как претензия на религиозное самозванство, стала общим местом в историографии и следственном дискурсе — как XVIII-ro, так и XIX века.

В 1730-е годы публично сожжены в срубе[20] были и другие учителя христовщины — монахиня Ивановского монастыря Анастасия (Агафья) Карпова, иеромонахи Высокопетровского монастыря Филарет (Федор) Муратин и Тихон (Тимофей) Струков, монах Венёвской Богоявленской пустыни Савватий Струков и вкладчица Варсонофьевского монастыря Марфа Павлова