Государство Хорезмшахов-Ануштегинидов, 1097–1231 - [75]

Решимость и упорство всего населения Гурганджа подавляли все попытки монголов взять город штурмом, и тогда монголы применили против защитников Гурганджа ту же тактику, что в Самарканде. Они оставили часть войск в засадах и начали боевые действия малым числом воинов. Когда эти отряды появились под стенами Гурганджа, «некоторые недальновидные люди возрадовались и решили, что прибывших врагов так мало и что они отважились на этот дерзкий выпад ради забавы»[919]. Из города выступили многочисленные конные и пешие отряды и стали преследовать «отступавших» монголов. У расположенных близ Гурганджа садов Баг-и Хуррам на воинов Гурганджа из засады набросились воины Бугурджи-нойона, окружили и перебили около тысячи человек[920]. Примерно двум тысячам воинов Гурганджа под командованием хаджиба Огула удалось вырваться из окружения и бежать в Хорасан[921].

Преследуя остатки хорезмийцев, монголы сумели пробиться через ворота Кабилан за внешнюю стену Гурганджа, но были встречены таким отпором, организованным не только воинами, но и жителями — мужчинами и женщинами, что к вечеру полностью были изгнаны за пределы города, хотя и добрались было до махалли Танура.

На следующий день монголы вновь попытались через поврежденные ворота Кабилан прорваться в город, но были отбиты воинами отряда эмира Фаридуна Гури, охранявшими эти ворота[922].

Осада Гурганджа затянулась, и монгольские военачальники, в том числе и сыновья Чингиз-хана, не могли найти выхода из создавшегося положения, пока к Гурганджу не прибыл со своими войсками третий, старший сын Чингиз-хана Джочи.

Джочи, которому был обещан его отцом весь Мавераннахр в качестве надела, стремился завладеть таким богатым городом, как Гургандж, не подвергнув его разрушению. Поэтому он направил к жителям города своих людей с посланием, предлагая им сдать город на милость победителя. Но Чагатай был не согласен с братом и настаивал на разрушении Гурганджа.

Вновь монголы начали осаждать Гургандж, затем опять предложили обороняющимся сдаться. Как пишет историк, «умные из числа жителей склонялись к заключению мира», тем более что хорезмшах Ала ад-Дин Мухаммад перед смертью тоже советовал жителям столицы заключить с монголами мир[923]. Гарнизон и жители Гурганджа решительно отвергли все попытки склонить их к капитуляции и продолжали стойко отражать натиск монголов, которые все же сумели засыпать ров вокруг города и подойти вплотную к его стенам. Монголы попытались разрушить плотину на Амударье и затопить Гургандж, но их трехтысячный отряд был перебит защитниками города[924].

Семь месяцев длилась безуспешная осада Гурганджа монголами[925], раздоры между сыновьями Чингиз-хана и споры за первенство не давали монголам достичь желанной цели — взять Гургандж[926]. Тогда Чингиз-хан подчинил все монгольские войска и царевичей младшему сыну Огедею[927]. Только после этого начался организованный штурм Гурганджа.

Когда сдерживать натиск монголов стало невозможно, султан Хумар-Тегин и его окружение решили открыть городские ворота и сдаться монголам т. Ворвавшись в Гургандж, монголы в течение семи дней вели уличные бои с защитниками, разрушая и сжигая нефтью все взятые приступом дома и строения, сужая таким образом кольцо вокруг оставшихся в живых защитников столицы. Монголы стали «брать квартал за кварталом. Когда они захватывали один из них, люди искали спасение в другом, сражались самоотверженно и защищали себя и свои семьи как только могли. Но дело обороны стало трудным, зло обнажило свои клыки, и у них осталось только три квартала (махалла), где люди толпились в тесноте»[928].

В этот момент к монголам отправился просить пощады мухтасиб Хорезма факих Ала ад-Дин ал-Хаййати. Но ни о какой пощаде теперь не могло быть и речи. Не встречая ранее нигде такого сопротивления и потеряв большое число воинов[929], монгольские царевичи отвергли просьбу о помиловании. Из города вывели всех жителей и отделили от общей массы ремесленников (их было около 100 тыс. человек) для отправки в Монголию[930]. Затем монголы перебили всех мужчин и детей, причем на каждого из 50 тыс. монгольских воинов пришлось по 24 убитых жителя Гурганджа[931]. После этого монголы приказали пленным женщинам Гурганджа раздеться донага, разбили их на две группы и приказали: «Женщины вашего города — прекрасные кулачные бойцы. Поэтому приказываем, чтобы обе стороны начали между собой кулачный бой!» И несчастные женщины Гурганджа набросились друг на друга. Потешившись этим гнусным зрелищем, монголы изрубили всех выживших женщин[932]. Расправившись с населением столицы государства, монголы приступили к планомерному разрушению Гурганджа. Они разрушили плотину на Амударье, и вода затопила огромный город. Были уничтожены ценнейшие памятники культуры, библиотеки, в которых хранились многие тысячи сочинений по различным отраслям наук. Гургандж «превратился в местопребывание шакалов и убежище сов и воронов»[933]. С падением Гурганджа[934] военные действия монголов в Хорезме закончились и были перенесены в хорасанские владения хорезмшаха.

После бегства хорезмшаха Ала ад-Дина Мухаммада все города Хорасана были предоставлены самим себе. Каждый город имел свои гарнизоны — крупные или небольшие, свои ополчения и мог оказать монголам сопротивление в меру своих сил. Однако почти все крупные города Хорасана монголы захватили без особого труда.