Государство Хорезмшахов-Ануштегинидов, 1097–1231 - [74]
Оставляя Гургандж, Теркен-хатун приказала умертвить всех находившихся в столице пленных султанов, владетелей и их сыновей — всего 26 человек. Их утопили в Амударье[905]. Этот позорный поступок отвратил от нее многих людей в Гургандже, и она выехала из столицы только со своей челядью и в сопровождении везира Мухаммада ибн Салиха и сына владетеля Языра Умар-хана, который хорошо знал окрестные дороги.
Теркен-хатун оказалась неблагодарной к своему именитому проводнику, приказав убить его, как только ее караван достиг крепости Илал в Мазандаране[906].
Четыре месяца монголы осаждали крепость. Они возвели вокруг нее стены и устроили в ней ворота, которые на ночь запирали, отрезав ее от внешнего мира. Однако неизвестно, сколько продлилась бы осада Илала, так как крепость была неприступна и в ней хранились большие запасы оружия и продовольствия. Монголам помог редчайший для этой местности случай. В этих местах частые и обильные дожди — явление обычное. Но на протяжении всей осады здесь не выпало ни капли дождя, и ливень обрушился на крепость лишь в тот момент, когда мучимая жаждой Теркен-хатун приказала открыть ворота крепости и сдаться монголам. Ан-Насави пишет: «В момент, когда она выходила из крепости, поток воды устремился в ее (крепости) ворота, и в этот день все водоемы были переполнены»[907].
Теркен-хатун, весь гарем и дети хорезмшаха попали в плен. Дети хорезмшаха были убиты, а женщины были отданы в жены близким Чингиз-хана[908]. Сама Теркен-хатун была отправлена в ставку Чингиз-хана. Перед отъездом в Каракорум Теркен-хатун и женам хорезмшаха было приказано «выйти вперед и громко оплакивать государство хорезмшаха, пока монгольские войска не пройдут перед ними»[909].
Один из придворных хорезмшаха хадим Бадр ад-Дин Хилал, бежавший из монгольского плена, рассказывал султану Джалал ад-Дину о Теркен-хатун следующее: «Я сказал ей: "Давай убежим к Джалал ад-Дину, сыну твоего сына и сокровищу твоего сердца. Ведь до нас часто доходят вести о его силе, могуществе и обширности его страны". Она сказала: "Прочь, пропади он вовсе! Как я могу опуститься до того, чтобы быть зависимой от милости сына Ай-Чичек — так звали мать Джалал ад-Дина — и находиться под его покровительством! Даже плен у Чингиз-хана и мое нынешнее унижение и позор для меня лучше, чем это!"»[910].
Положение Теркен-хатун в плену было самым бедственным, и она кормилась объедками от трапезы Чингиз-хана. Худаванд-и джахан Теркен-хатун, любое распоряжение, которой некогда исполнялось беспрекословно, умерла в нищете в 630/1233 г.[911].
А Гургандж, покинутый его владычицей и хозяйкой Теркен-хатун, пребывал в тревоге и волнении, и не было никого, кто бы взял на себя ответственность за дальнейшую судьбу столицы. И в связи с тем, что Теркен-хатун не оставила в городе никого, «кто мог бы упорядочить дела и управлять народом»[912], власть в Гургандже взял в свои руки авантюрист Али Кух-и Даруган[913], который внес в жизнь города еще большую сумятицу и беспорядок. В Гургандже начались междоусобицы, грабежи и захват имущества не только горожан, но и городского дивана. Помощники Али Кух-и Даругана, взыскивая с населения налоги, большую часть их присваивали.
Через некоторое время в Гургандж возвратились высокие чины государственного дивана мушриф Имад ад-Дин и Шараф ад-Дин Кёпек, которые, составив от имени умершего хорезмшаха поддельные письма-доверенности, отстранили Али Кух-и Даругана, прибрали доходы городского дивана к своим рукам и установили в столице видимость порядка[914].
Вскоре в Гургандж прибыли хорезмшах и султан Джалал ад-Дин Манкбурны и его братья Узлаг-шах и Ак-шах. Однако сторонники бывшего престолонаследника Узлаг-шаха не признали за Джалал ад-Дином прав на престол государства. Эмиры из числа родственников Теркен-хатун, несмотря на противодействие почти всего населения Гурганджа, ставшего на сторону Джалал ад-Дина, не повиновались новому хорезмшаху и, устроив пышную церемонию, объявили султаном брата Теркен-хатун Хумар-Тегина[915]. Под командованием Хумар-Тегина и эмиров хаджиба Огула, Шейх-хана, Эр-Буга Пехлевана и Кутлуг-хана находилось 90 тыс. воинов-тюрок[916]. Эмиры эти составили против хорезмшаха Джалал ад-Дина заговор, однако предупрежденному хорезмшаху удалось спастись, и он покинул Гургандж с тремястами воинов под командованием героя обороны Ходженда Дамир-Малика. Спустя три дня, узнав о приближении монголов, Узлаг-шах и Ак-шах покинули Гургандж[917].
Едва сыновья Ала ад-Дина Мухаммада покинули город, в пределы Хорезма вторглись передовые отряды монголов. Эти войска остановились поодаль от Гурганджа и начали подготовку к его осаде. Вскоре прибыли отряды под командованием Баичу-нойона, а затем подошли основные силы монгольских войск во главе с сыновьями Чингиз-хана Огедеем и Чагатаем и нойонами Толан-Черби, Устуном и Каданом— всего более 100 тыс. человек[918].
При осаде Гурганджа монголы применили самые совершенные по тому времени средства: катапульты (манджаник), «черепахи» (матарис) и осадные машины (даббабат). Из-за отсутствия камней в Хорезме монголы вырубили вокруг тутовые деревья и, вырезая из стволов кругляши, мочили их в воде, после чего эти снаряды становились тяжелыми и твердыми, как камень.
Ранняя американская история рождалась из европейских загадок и мифов. Новая книга Леонида Спивака «Когда Америки не было» раскрывает некоторые из этих тайн. Почему Сервантес собирался и не попал в Новый Свет? Каким образом гибель королевы Марии Стюарт повлияла на судьбу будущих поселенцев Новой Англии? Как имя Шекспира связано со старейшим университетом США? В авантюрное документальное повествование переплелись интриги Версаля и мужество североамериканских поселенцев, судьбы мушкетеров и деяния кардинала Ришелье в Новом Свете.
Тевтонский орден, один из трех крупных духовно-рыцарских орденов (наряду с орденами госпитальеров и тамплиеров, во многом послужившими для него образцами), возник в Святой Земле во время 3-го крестового похода (конец ХII века). С тех пор минуло более 800 лет, а орден существует и в наше время. Орден-долгожитель, он несет в себе дыхание далекого прошлого, заставляя наших современников взирать на него с любопытством и восхищением. История Тевтонского ордена представляет собой масштабное полотно, на котором запечатлены значимые события и личности; она естественно вписывается в историю стран Европы.
Предлагаемая вниманию читателя книга — первая и, к сожалению, единственная работа ныне покойного члена-корреспондента АН СССР Николая Александровича Флоренсова, тема которой находилась вне круга его профессиональных интересов. Широко известный в нашей стране и за рубежом геолог Н. А. Флоренсов, автор многих книг и сотен специальных статей не только по геологии, но и по геоморфологии и сейсмологии, с детства испытывал непреодолимое стремление к познанию древнего мира. На протяжении всей жизни он изучал древнегреческую и древнеримскую литературу и искусство.
Книга дает развернутую картину жизни народов Ближнего Востока и Греции в VII в. до н. э. — в эпоху оформления гомеровских поэм.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Аксумское царство занимает почетное место в истории Африки. Оно является четвертым по времени, после Напаты, Мероэ и древнейшего Эфиопского царства, государством Тропической Африки. Еще в V–IV вв. до н. э. в Северной Эфиопии существовало государственное объединение, подчинившее себе сабейские колонии. Возможно, оно не было единственным. Кроме того, колонии сабейских мукаррибов и греко-египетских Птолемеев представляли собой гнезда иностранной государственности; они исчезли задолго до появления во II в. н. э. Аксумского царства.