Государи и кочевники - [9]
Кият не раз вспоминал об этом кровожадном «молодом льве». Русские не зря говорят: «Аппетит приходит во время еды». И сейчас, подумав о шахе, с неприязнью решил: «Мухаммед не упустит случая, обязательно заглянет к иомудам». Ему вдруг захотелось сесть в седло и немедленно отправиться в междуречье, посмотреть на свои войска. Там бы он распорядился… Он представил себя возле стоящего с опущенной головой Якши-Мамеда и едва не выругался вслух: «Шайтан, я тебе покажу гургенских красавиц!»
— Хан, — прервала его мысли Тувак, — люди говорят, эта молодка Хатиджа умеет читать и писать. Врут, наверное?
— Тьфу, проклятье её роду! — опять разъярился Кият. — Разве приличествует женщине читать? Шайтан сидит в её теле, шайтан движет её языком, руками и ногами. Тьфу!
Тувак принялась смеяться и злословить и, кажется, развеселила старого хана. Весь вечер он качал головой и злорадно посмеивался. А на другой день замкнулся в себе, сделался угрюмым и всё посматривал на север, откуда прибывали отары и каждую минуту могли появиться гонцы со страшной вестью: «Каджары напали на нас!».
Кият провёл в разъездах по Дардже и в ожидании новостей с Атрека ещё несколько дней. Гонцов не дождались. Прибыли нежданные гости. В пятницу, когда над Балханами высвечивали молнии и гремел гром, что бывало здесь редко даже весной, со стороны гор появился небольшой отряд всадников. Кият послал нукеров встретить неизвестных гостей, и вскоре к Ак-мечети подъехал на чёрном коне Алты-хан — предводитель одного из гокленских родов. Кият знал его и помнил как человека весёлого и задиристого. Но сейчас на лице Алты-хана лежал след чрезмерной усталости: глаза ввалились, щёки запали. И когда он улыбнулся, то улыбка его показалась Кияту болезненной и жёсткой. Да и слова приветствия и благополучия звучали фальшиво, ибо о каком благополучии могла быть речь, если каджары огню и мечу предали Кара-Кала!
— С помощью всевышнего мне удалось через Бен-дёсен вывести моих джигитов, — сказал Алты-хан, входя в кибитку и усаживаясь на ковёр. — Каджары по всему ущелью поставили заслоны, никак не прорваться. Теперь мы вышли, и крылья наши свободны. Около шестисот джигитов отправились на Атрек, а я повернул к тебе, Кият-ага. Знаю, без твоего повеления иомуды первыми не нападут.
Кият-хан спокойно, не шевельнув бровью, выслушал приезжего и, когда тот потянулся к чайнику и наполнил пиалу, сказал:
— Мир так устроен, Алты: если ты решил о себе сказать «Я хозяин», то должен быть сильнее своего соседа. А вы, гоклены, совсем забыли, что по соседству с вами ядовитый змеёныш — внук Фетх-Али-шаха. Наверно вы подумали — он не придёт к своим подданным?
Последними словами Кият напомнил гостю, что четыре года назад, когда каджары вторглись в гокленские земли, некоторые ханы в страхе за свою жизнь не оказали сопротивления и подписали фирман о подданстве. Затем, когда умерли Абоас-Мирза, возглавлявший поход на гоклен, и старый шах Фетх-Али, гоклены осмелели и стали выходить из повиновения. Ханы, подписавшие фирман, были отстранены: их место заняли другие. В числе последних был и Алты-хан. Сейчас, выслушав справедливый упрёк от патриарха иомудов, он сказал:
— Кият-ага, персидское подданство целиком на совести тех ханов, которых нет теперь в живых. А мы не клялись шаху и не хотим служить каджарам.
Кият негромко засмеялся:
— Служить не хотите, но и выстоять перед ними не можете.
— Да, это так, Кият-ага. Гоклены пока малосильны.
— А почему вы сразу не позвали на помощь? Вы вспомнили обо мне, когда вам стало больно от мечей и страшно от текущей крови!
— Мы хотим сами справиться со своей бедой, но зачем сейчас об этом говорить? — взмолился Алты-хан. — Кият-ага, скажи своим джигитам — и они разгромят войско Максютли. Потеряешь время — сам в беде окажешься. Максютли подумает: «Кият гокленам не помог, значит, сил мало. А если у него сил мало, значит, и его аулы можно сжечь!»
— Ну, ну, не пугай, — добродушно возразил Кият-хан, понимая, что Алты прав. — Ладно, сердар, не отчаивайся. Конечно, прогнать каджаров — наше общее дело. Ты отправляйся на Атрек и жди моего слова.
— Хан, не медли, — взмолился Алты-хан.
— Я не бросаю слов на ветер, — строго отозвался старик и поднялся с ковра. — Завтра, следом за тобой, выедут к Махтумкули-хану мои нукеры. Они отвезут мой фирман, чтобы иомуды напали на каджарский лагерь. Аминь.
Отряд гокленов покинул Дарджу вечером. Утром, с приказом патриарха, пустились в путь нукеры. И едва они скрылись за горами, оставив за собой облачко пыли, приехали люди с Челекена.
Слуга хана, Атеке, опередив остальных приезжих, кинулся бегом к белой юрте. Увидев возле тамдыра служанок и среди них старую Бике, заговорил быстро и сбивчиво:
— Бике-эдже, быть мне пылью у твоих ног, буди скорей хана! Разговор у меня к нему.
Старуха свысока оглядела тщедушного Атеке, однако поняла, что он привёз важные вести. Бике-эдже несмело заглянула в кибитку, вполголоса окликнула ханшу. Тувак, заспанная и непричёсанная, отодвинула килим, увидела мужчин и вновь спряталась в юрту. Спустя некоторое время она вышла, щурясь от светлого апрельского утра и разглядывая тех, кто посмел потревожить её в столь ранний час.
В новом романе писатель лауреат Госпремии ТССР им. Махтумкули В. Рыбин рассказывает о жизни Туркменистана с 1924 по 1945 год — время строительства социализма, первых довоенных пятилеток и периода Отечественной войны. Через трудные испытания проходят герои романа — братья Каюмовы — Ратх и Аман. Тесно переплетаются с их судьбой в судьбы красных командиров — Ивана Иргизова, Василия Чепурного, Сергея Морозова.Роман написан на основе подлинных событий.
Творчеству писателя Валентина Рыбина — автора поэтических сборников «Добрый вестник», «Синие горы», «Каджарская легенда», повести о пограничниках «Тайна лысого камня», — присуща приверженность к историческим темам.История зарождения великой дружбы русского и туркменского народов с особой силой волнует писателя. Изучению ее В. Рыбин отдал немало творческих сил и энергии. Роман «Море согласия» — плод напряженного труда писателя. Он повествует о первых шагах сближения русских и туркмен, о тех драматических событиях, которые разыгрались у берегов Каспия полтора столетия назад.
Исторический роман Валентина Рыбина повествует о борьбе хивинских туркмен за независимость и создание собственного государства под предводительством известного туркменского вождя Атамурад-хана.Тесно с судьбами свободолюбивых кочевников переплетаем ся судьба беглого русского пушкаря Сергея. Проданный в рабство, он становится командующим артиллерией у хивинского хана и тайно поддерживает туркмен, спасших его от неволи.
Смех и добрую улыбку вызывают у читателей рассказы и анекдоты известных туркменских писателей А. Каушутова, А. Дурдыева, Н. Помма, А. Копекмергена, А. Хаидова, К. Тангрыкулиева и др. В предлагаемой книге вобраны наиболее интересные произведения сатиры и юмора.
Валентин Федорович Рыбин лауреат Государственной премий ТССР им. Махтумкули. В настоящую книгу вошли повесть «Царство Доврана» и рассказы «Берёг загадок», «Член кооператива», «Джучи», «Сотый архар».
В романе лауреата Государственной премии Туркменистана им. Махтумкули, автора ряда исторических романов («Море согласия», «Государи и кочевники», «Перелом», «Огненная арена», «Разбег» и др.) вскрывается исторический пласт в жизни Закаспийского края 1912-1925 гг.Основной мотив произведения - сближение туркменских дехкан и русских рабочих, их совместное участие в свержении царской власти и провозглашении Туркменской Советской Социалистической Республики.Рецензент: доктор исторических наук А. А. Росляков.
Владимир Войнович начал свою литературную деятельность как поэт. В содружестве с разными композиторами он написал много песен. Среди них — широко известные «Комсомольцы двадцатого года» и «Я верю, друзья…», ставшая гимном советских космонавтов. В 1961 году писатель опубликовал первую повесть — «Мы здесь живем». Затем вышли повести «Хочу быть честным» и «Два товарища». Пьесы, написанные по этим повестям, поставлены многими театрами страны. «Степень доверия» — первая историческая повесть Войновича.
«Преследовать безостановочно одну и ту же цель – в этом тайна успеха. А что такое успех? Мне кажется, он не в аплодисментах толпы, а скорее в том удовлетворении, которое получаешь от приближения к совершенству. Когда-то я думала, что успех – это счастье. Я ошибалась. Счастье – мотылек, который чарует на миг и улетает». Невероятная история величайшей балерины Анны Павловой в новом романе от автора бестселлеров «Княгиня Ольга» и «Последняя любовь Екатерины Великой»! С тех самых пор, как маленькая Анна затаив дыхание впервые смотрела «Спящую красавицу», увлечение театром стало для будущей величайшей балерины смыслом жизни, началом восхождения на вершину мировой славы.
Главные герои романа – К. Маркс и Ф. Энгельс – появляются перед читателем в напряженные дни революции 1848 – 1849 годов. Мы видим великих революционеров на всем протяжении их жизни: за письменным столом и на баррикадах, в редакционных кабинетах, в беседах с друзьями и в идейных спорах с противниками, в заботах о текущем дне и в размышлениях о будущем человечества – и всегда они остаются людьми большой души, глубокого ума, ярких, своеобразных характеров, людьми мысли, принципа, чести.Публикации автора о Марксе и Энгельсе: – отдельные рассказы в периодической печати (с 1959); – «Ничего, кроме всей жизни» (1971, 1975); – «Его назовут генералом» (1978); – «Эоловы арфы» (1982, 1983, 1986); – «Я все еще влюблен» (1987).
«Редко где найдется столько мрачных, резких и странных влияний на душу человека, как в Петербурге… Здесь и на улицах как в комнатах без форточек». Ф. М. Достоевский «Преступление и наказание» «… Петербург, не знаю почему, для меня всегда казался какою-то тайною. Еще с детства, почти затерянный, заброшенный в Петербург, я как-то все боялся его». Ф. М. Достоевский «Петербургские сновидения»Строительство Северной столицы началось на местах многочисленных языческих капищ и колдовских шведских местах. Именно это и послужило причиной того, что город стали считать проклятым. Плохой славой пользуется и Михайловский замок, где заговорщики убили Павла I.
Когда-то своим актерским талантом и красотой Вивьен покорила Голливуд. В лице очаровательного Джио Моретти она обрела любовь, после чего пара переехала в старинное родовое поместье. Сказка, о которой мечтает каждая женщина, стала явью. Но те дни канули в прошлое, блеск славы потускнел, а пламя любви угасло… Страшное событие, произошедшее в замке, разрушило счастье Вивьен. Теперь она живет в одиночестве в старинном особняке Барбароссы, храня его секреты. Но в жизни героини появляется молодая горничная Люси.
Генезис «интеллигентской» русофобии Б. Садовской попытался раскрыть в обращенной к эпохе императора Николая I повести «Кровавая звезда», масштабной по содержанию и поставленным вопросам. Повесть эту можно воспринимать в качестве своеобразного пролога к «Шестому часу»; впрочем, она, может быть, и написана как раз с этой целью. Кровавая звезда здесь — «темно-красный пятиугольник» (который после 1917 года большевики сделают своей государственной эмблемой), символ масонских кругов, по сути своей — такова концепция автора — антирусских, антиправославных, антимонархических. В «Кровавой звезде» рассказывается, как идеологам русофобии (иностранцам! — такой акцент важен для автора) удалось вовлечь в свои сети цесаревича Александра, будущего императора-освободителя Александра II.