Государево кабацкое дело. Очерки питейной политики и традиций в России - [4]
Обычный дневной рацион простолюдина средневековой Европы состоял из 1–1,5 кг хлеба, каши, дешевой рыбы и небольшого количества овощей. Пили, правда, по современным меркам немало: по полтора литра вина (во Франции, Италии, Греции) или ячменного пива (в Англии, Германии, скандинавских странах)>{24}. Но это была именно обычная норма потребления в течение всего дня и вместе с пищей, а не единовременная выпивка, которая для большинства населения являлась возможной лишь по праздникам. К тому же периоды относительного благополучия сменялись и на Западе, и на Востоке Европы частыми голодовками, когда даже обычная грубая пища становилась редкостью. Угроза голода, плохое и неравномерное питание с переходами от редких пиршеств к длительному воздержанию (в условиях постоянной общественной нестабильности), несомненно, формировали такие особенности психики средневековых людей, как резкие смены настроения, повышенная эмоциональность, вера в чудо и способность к различным «видениям».
Тысячелетнее знакомство человечества с алкоголем не только обогатило его стол, но и поставило перед ним серьезные социальные проблемы, связанные с физическим и моральным состоянием общества, соблюдением традиций и этических норм, сохранением политической стабильности — слишком многогранным было воздействие этого фактора на общественные институты. Поэтому уже в древности появились со стороны государства и общества первые попытки регулировать потребление спиртного и пресекать его нежелательные последствия. Самой ранней из них можно считать указ китайского властителя (1116 г. до н. э.) о недопущении пьянства среди подданных>{25}.
На другом краю ойкумены складывавшийся библейский канон отмечал и открытие виноделия («Ной начал возделывать землю и насадил виноградник»), и его последствия: сын Ноя Хам посмеялся над пьяным отцом и был им проклят. Пророки Аммос, Осия, Исайя (VIII в. до н. э.) сурово осуждали своих соплеменников: «Разврат и хмель обуревают все сердца!» — и прямо связывали падение морального уровня общества с утратой государственной независимости Израиля под натиском Ассирии.
В эллинистическом Египте при династии Птолемеев (III в. до н. э.) вводится уже государственная монополия на производство самого массового алкогольного напитка — пива. Египетские пивовары обязаны были покупать у местного «эконома» — финансового администратора — лицензию на право заниматься своей деятельностью, после чего получали сырье (ячмень) из царских амбаров — варили пиво и продавали его по установленным ценам и все это под бдительным надзором специальных чиновников-«казначеев»>{26}. Естественно, такая система имела целью не заботу о нравственности подданных, а прежде всего увеличение доходов казны. Открытие такого мощного фискального рычага сопровождалось с тех же самых времен хорошо известными попытками его обойти: двухтысячелетней давности папирусные документы повествуют о неуплате налогов, занижении объема производства, «левой» торговле, подкупе и прочих злоупотреблениях чиновников.
Известны попытки как-то ограничить неумеренное пьянство и в более поздние времена. Франкский король Карл Великий (768–814 гг.), например, особым указом запретил являться в суд в пьяном виде тяжущимся сторонам, их свидетелям и… самим судьям. Правитель Египта Абу Али аль-Хаким (996—1021 гг.) наложил запрет на производство традиционного для египтян пива и повелел закрывать все трактиры в канун священного месяца Раджаб>{27}. Периодически запрещали своим подданным употребление спиртного и багдадские халифы. Но давние традиции виноделия у народов Ближнего Востока делали все эти усилия напрасными, несмотря на строгие предписания ислама и военную мощь Арабского халифата. Министр почт и по совместительству ученый-географ второй половины IX в. Абу-ль-Касим ибн-Хордадбех написал даже специальное руководство — «Книгу об искусстве питья». Да и сами повелители правоверных не отличались трезвостью: в X в. халиф ар-Ради даже дал торжественный обет не пить и выдержал его… целых два года! А его предшественник аль-Кахир запретил для подданных вино, песни и рабынь-певиц только для того, чтобы самому скупить наиболее известных исполнительниц>{28}.
Ограничительные меры вводились и в древней, и в средневековой Европе. Уже римские императоры I в. до н. э. Тиберий и Клавдий запрещали продавать в тавернах пищу, чтобы посетители не задерживались; иначе приказывали закрывать заведения. К римскому времени относятся и новые попытки административного регулирования продовольственного рынка: император Домициан (81–96 гг.) постановил наполовину сократить виноградники в Италии, а Диоклетиан (284–305 гг.) издал впервые эдикт о твердых ценах на тысячу разных товаров, в том числе и на вино.
В средневековой Англии королевские акты XIII в. предписывали закрывать таверны до обхода ночной стражи>{29}. Впрочем, подобные акции диктовались не только заботой об общественной нравственности: кабачки легко становились центрами притяжения для недовольных, обездоленных, выбитых из колеи людей и вызывали соответствующую реакцию властей. Однако вовсе не эти робкие попытки имели значение для регулирования поведения людей того времени. Сами устойчивые традиции и предписанные вековым обычаем нормы повседневной жизни аграрных докапиталистических обществ препятствовали распространению пьянства. Люди того времени с детства были «вписаны» в достаточно жесткую систему социальных групп — сословий, определявших их профессию, стиль жизни, одежду и поведение. Ни античный гражданин в системе своего мира-полиса, ни средневековый человек в рамках крестьянской общины или городского цеха не могли себя вести, как им заблагорассудится. Однообразный ритм повседневной жизни, полной напряженного труда, опасностей (в виде неурожая, болезней или войн) и лишений, только по праздникам сменялся атмосферой лихого карнавального веселья.
В XVIII веке в России впервые появилась специализированная служба безопасности или политическая полиция: Преображенский приказ и Тайная канцелярия Петра I, Тайная розыскных дел канцелярия времен Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны, Тайная экспедиция Сената при Екатерине II и Павле I. Все они расследовали преступления государственные, а потому подчинялись непосредственно монарху и действовали в обстановке секретности. Однако борьба с государственной изменой, самозванцами и шпионами была только частью их работы – главной их заботой были оскорбления личности государя и всевозможные «непристойные слова» в адрес властей.
«Руси есть веселье питье, не можем без того быти» — так ответил великий киевский князь Владимир Святославич в 988 году на предложение принять ислам, запрещавший употребление крепких напитков. С тех пор эта фраза нередко служила аргументом в пользу исконности русских питейных традиций и «русского духа» с его удалью и безмерностью.На основании средневековых летописей и актов, официальных документов и свидетельств современников, статистики, публицистики, данных прессы и литературы авторы показывают, где, как и что пили наши предки; как складывалась в России питейная традиция; какой была «питейная политика» государства и как реагировали на нее подданные — начиная с древности и до совсем недавних времен.Книга известных московских историков обращена к самому широкому читателю, поскольку тема в той или иной степени затрагивает бóльшую часть населения России.
«Эпоха дворцовых переворотов» 1725–1762 гг. — период, когда реформы Петра I и созданные им имперские структуры проходили проверку временем. В книге исследуются причины наступившей в послепетровское время политической нестабильности и механизмы её преодоления, рассматриваются события дворцовых «революций» 1725, 1727, 1730, 1740–1741 и 1762 гг., выявляются их типичные черты и особенности, прослеживаются судьбы их участников и вызванные ими к жизни практики взаимодействия верховной власти и дворянства.
Автор на новом архивном материале освещает поход Петра 1722-1723 гг. на Западный Каспий и Кавказ (территория нынешних Дагестана и Азербайджана), приведший помимо прочего, к завоеванию Северного Ирана. Не только военные действия, но и последующая судьба экспедиционного корпуса, а также политика России в этом регионе до конца XVIII века стали предметом углубленного исследования.
Среди великого множества книг о Христе эта занимает особое место. Монография целиком посвящена исследованию обстоятельств рождения и смерти Христа, вплетенных в историческую картину Иудеи на рубеже Новой эры. Сам по себе факт обобщения подобного материала заслуживает уважения, но ценность книги, конечно же, не только в этом. Даты и ссылки на источники — это лишь материал, который нуждается в проникновении творческого сознания автора. Весь поиск, все многогранное исследование читатель проводит вместе с ним и не перестает удивляться.
Основу сборника представляют воспоминания итальянского католического священника Пьетро Леони, выпускника Коллегиум «Руссикум» в Риме. Подлинный рассказ о его служении капелланом итальянской армии в госпиталях на территории СССР во время Второй мировой войны; яркие подробности проводимых им на русском языке богослужений для верующих оккупированной Украины; удивительные и странные реалии его краткого служения настоятелем храма в освобожденной Одессе в 1944 году — все это дает правдивую и трагичную картину жизни верующих в те далекие годы.
«История эллинизма» Дройзена — первая и до сих пор единственная фундаментальная работа, открывшая для читателя тот сравнительно поздний период античной истории (от возвышения Македонии при царях Филиппе и Александре до вмешательства Рима в греческие дела), о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, динамических распрей и политических переворотов. Дройзен сумел увидеть более общее, всемирно-историческое значение рассматриваемой им эпохи древней истории.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.
Первая мировая война, «пракатастрофа» XX века, получила свое продолжение в чреде революций, гражданских войн и кровавых пограничных конфликтов, которые утихли лишь в 1920-х годах. Происходило это не только в России, в Восточной и Центральной Европе, но также в Ирландии, Малой Азии и на Ближнем Востоке. Эти практически забытые сражения стоили жизни миллионам. «Война во время мира» и является предметом сборника. Большое место в нем отводится Гражданской войне в России и ее воздействию на другие регионы. Эйфория революции или страх большевизма, борьба за территории и границы или обманутые ожидания от наступившего мира — все это подвигало массы недовольных к участию в военизированных формированиях, приводя к радикализации политической культуры и огрубению общественной жизни.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.
В стольном граде Киеве правит великий князь Ярослав Мудрый – строитель, политик и просветитель. Но обитателям маленького, далекого от столичного великолепия городка нет дела до князя и его ближних. У них иные заботы – выжить во время непрестанных набегов жестоких степняков – печенегов.И однажды в дом простого рыбака приходит беда – печенеги похищают его жену Ольгу. Где искать ее? Уж не на рабском ли торгу в Константинополе – Царьграде, куда степняки увозят на продажу русских полонянок?Путь до Царьграда не близок и труден.
Безжалостная опричнина Иоанна Грозного, славная эпоха Петра Великого, восстание декабристов и лихой, жестокий бунт Стеньки Разина. История Руси и России — бурная, полная необыкновенных событий, трагедий и героических подвигов.Под пером классика отечественного исторического романа С. Алексеева реалии далекого прошлого, увиденные глазами обычных людей, оживают и становятся близкими, интересными и увлекательными.
Славная эпоха конца XVII – начала XVIII веков, «когда Россия молодая мужала гением Петра». Герои увлекательного исторического романа известного отечественного писателя А.Волкова – два брата, два выходца из стрелецкой семьи – Илья и Егор Марковы. Им, разлученным в детстве, предстоит пройти по жизни совершенно разными путями. Младший, пройдя через множество трудностей и пережив немало увлекательных приключений, станет одним из обласканных славой «птенцов гнезда Петрова». Старший же изберет другую дорогу – жребий бунтаря и борца за справедливость, вечно живущего, как на лезвии ножа…
«Горе, горе тебе, великий город Вавилон, город крепкий! Ибо в один час пришел суд твой» (ОТК. 18: 10). Эти слова Святой Книги должен был хорошо знать ученик Духовной семинарии маленький Сосо Джугашвили, вошедший в мировую историю под именем Сталина.