Гостья на замену - [14]

Они молча спускались по лестнице. Но она задержалась на верху лестничного пролета, ведущего в гостиную.

— Мне бы не хотелось сейчас возвращаться туда, — сказала она, — Не будет ли это проявлением плохих манер, если я не пойду?

— Нисколько, — ответил он, — Мне тоже не хочется. Давайте вместо этого отправимся прямиком в постель.

Она спокойно смотрела ему в глаза, пока он ставил подсвечник на маленький столик. На самом деле, она не вполне осознала смысл сказанного, понял он. Но в ее глазах было согласие. В галере она приняла решение и не собиралась его менять. Он взял ее под руку и подвел к двери ее спальни.

— Клэр, — сказал он, пригладив ее волосы по обеим сторонам лица, так, чтобы они симметрично обрамляли его, — Это был прекрасный день. Романтичный.

— Да, ответила она.

Он нежно поцеловал ее в губы и почувствовал, как ее руки охватили его талию.

— Давайте оставим все так, как есть, по крайней мере, на сегодня и завтра. Оставим? – спросил он, глядя вниз, в ее глаза.

На мгновение наступила тишина. Он видел, как она сглотнула.

— Да, — ответила она.

— Спокойной ночи, Клэр, — он снова нежно поцеловал ее, — спокойной ночи, моя валентина.

— Спокойной ночи, ваша свет…, — запнулась она, — Спокойной ночи, Джерард.

Он открыл дверь ее комнаты и закрыл за нею, когда она вошла внутрь. Какое-то время он стоял на месте, с сожалением глядя на свою руку на дверной ручке. Он мог бы быть по другую сторону двери, с ней, подумал он. Она была его. Это было ясно как наверху, так и здесь, пару минут тому назад. И, видит Бог, он до боли ее хотел.

Поворачиваясь в сторону своей комнаты, он решил, что, вероятно, поглупел. Или, возможно, он убоялся неизвестного. У него никогда не было девственницы. И он не имел никакого представления о деликатности, которую должен будет проявить, когда уложит Клэр в постель. Ладно, завтра ночью. Несомненно, завтра ночью.

*****

Клэр проснулась бодрой. В окно светило солнце, обещая прекрасный день. Не похоже, что оно взошло недавно, подумала она в некотором удивлении и сидя потянулась, закинув руки за голову. Должно быть, она всю ночь поспала глубоким сном, хотя вчера вечером казалось, что глаз не сомкнет.

Он выбралась из постели и босиком, не обращая внимания на прохладу в комнате, подошла к окну. Она замечательно чувствовала себя, и день тоже должен был быть замечательным. На небе не было ни облачка.

Она снова потянулась. Не осталось и следа печали, охватившей ее прошедшей ночью, когда дверь спальни закрылась за ней. Тогда, закрыв глаза и прислонившись спиной к двери, она чувствовала себя потерянной и одинокой. И отвергнутой. Все-таки, он ее не захотел. Она годилась для разговоров, даже для поцелуев. Но не более того.

Но печаль почти мгновенно исчезла. Он сказал «Спокойной ночи, моя валентина». И он ответил нет, когда она спросила, не сожалеет ли он о том, что вытащил ее имя. Он сказал, что это был прекрасный день. Романтичный, сказал он. И предложил сохранить такие же отношения.

О, да, подумала она, опираясь руками о подоконник и наклоняясь вперед, чтобы выглянуть в окно, вчера все было удивительно романтично. А впереди было с нетерпением ожидаемое целое сегодня и целое завтра. И, возможно, ночь. Она почувствовала, как вспыхнули щеки. Она поняла, что хочет этого так же, как романтики. Возможно, даже больше. Она хотела этого желанием дерзким и безнравственным. День назад ее впервые поцеловали, и это было намного чудеснее, чем она когда-либо воображала. Она хотела все остальное. О да, она хотела. Она хотела всю оставшуюся жизнь лелеять тайное знание, что однажды, — в День святого Валентина, — она возжелала и ее возжелали, и что это желание было удовлетворено.

Клэр решительно выбросила из головы образ преподобного Кларквелла и его высокоморальные нравоучения, годами вдалбливаемые ей в голову. Отходя от окна и раздумывая, что бы надеть, она подумала, что влюблена. Но это не суть как важно. Конечно же, она влюблена. Что удивительного в том, что изголодавшаяся по романтике старая дева влюбляется в первого же мужчину, который ее поцеловал? Эти чувства принесут ей только страдания. Она прекрасно это знала. Когда она вернется домой, жизнь станет почти невыносимой. Но это не имеет значения. Это стоит страданий. И впереди целых два дня до того, как страдания начнутся.

Она решила, что наденет свое любимое дневное платье, шерстяное розовое, отбросив сожаление о том, что оно не такое модное, как у других дам. Немодное, так немодное. Ничто не испортит ей этот день.

Хотя Клэр опасалась, что опоздала на завтрак, она обнаружила, что в столовой находилось всего пять человек: леди Флоренс и мистер Маллинз, мисс Гарнетт и сэр Чарльз Хорсфилд и герцог Лэнгфорд. Когда все повернули головы в ее сторону, она внезапно оробела и почувствовала себя далеко не такой самоуверенной, как утром. Он снова выглядел как высокомерный аристократ. И, несомненно, он не мог быть тем, о ком она лелеяла такие мечты.

Но он немедленно поднялся и пошел к ней навстречу, протягивая ей руку. Он улыбался и его глаза не казались надменными и ленивыми, как обычно.

— Клэр, — сказал он, взяв ее за руку, — Доброе утро. Присаживайтесь и позавтракайте.