Он умолк. Поднялся Гвинард, и в глубокой тишине Мерилл услышал его дрожащий от волнения голос:
— Я получил ответ из-за грани времен. Ты дал мне мужество, о котором говоришь.
Остальные молчали, он обвел их взглядом.
— А теперь мне пора. Вы позволите моему молодому другу возвратиться со мною? Обещаю вам, он будет молчать.
Минуту все медлили в сомнении, потом Цезарь махнул рукой:
— Отпустим его, друзья. На Гвинарда можно положиться.
Гвинард поднял золотой Знак над собою и Мериллом, тронул самоцветы на крышке. Слепящий луч упал на лейтенанта, и он потерял сознание.
Мерилл очнулся, в глаза ему било солнце. Недоумевая, он сел, огляделся — оказалось, он сидит на диване в убогом номере гостиницы.
Над ним наклонился Гвинард.
— Я вижу, вчера вечером вы тут уснули, лейтенант.
Мерилл вскочил на ноги.
— Гвинард! Значит, мы вернулись на Землю! Они отпустили меня!
Старик озадаченно поднял брови.
— Как так — вернулись на Землю? О чем это вы? Вам что-то приснилось?
Мерилл схватил его за руку.
— Это был не сон! Мы с вами были там, и Цезарь, и Сократ — все! И этот Su Suum, боже милостивый!.. Последний из людей…
Гвинард ласково потрепал его по плечу:
— Ну-ну, лейтенант, вас, видно, кошмары мучили.
Мерилл широко раскрыл глаза. Потом сказал медленно:
— Кажется, я понимаю. Вы обещали, что я буду молчать. Конечно, если вы станете притворяться, что ничего такого не было, мне придется молчать — все равно никто не поверит.
Старик покачал головой:
— Прошу извинить, но я никак не пойму, о чем это вы.
У Мерилла голова пошла кругом. Неужели ему и впрямь просто приснилось это братство веков? Но если так…
— Ну, хватит, — сказал Гвинард. — Пора и за дело. Может быть, мы все-таки сумеем вызволить мой народ из беды, а может быть, и нет. Но надо попытаться.
— А вчера вечером вы уже ни на что не надеялись… — задумчиво сказал Мерилл.
— Вчера мною овладела слабость, — спокойно ответил Гвинард. — Я забыл, что главное не в том, выиграли мы битву или проиграли, главное — как мы держимся в трудный час. Больше я не поддамся слабости.
Слова Su Suum’а эхом отдались в мозгу Мерилла. Так, значит, то был не сон, хоть Гвинард никогда в этом не признается и ему, Мериллу, никогда никого в этом не убедить.
И Гвинард знает, что он все понял: взгляды их встретились, минуту они молча смотрели прямо в глаза друг другу. Потом старик повернулся к двери.
— Идемте, лейтенант. Нас ждет работа.
