Гость - [3]

Стас и Виктор обнялись после полугодовой разлуки, Вовку удостоили рукопожатия.

— Ты чего так вырядился? — спросил Вовка. — Вживаешься в образ?

— А чем тебе прикид не нравится? — ответил вопросом на вопрос Стас тоном Вовкиных сокурсников.

— Да нет, ничего, — сказал Вовка, обходя кругом «профессора» и осматривая его со всех сторон. — Я просто так спросил.

— Что-то случилось? — поинтересовался Виктор.

— Еще нет, но, надеюсь, сегодня случится.

— Стас, не время шутить, — серьезно сказал Виктор. — Ты на самом деле всех здорово перепугал. Я тебя очень прошу, говори без намеков.

Егоров перестал улыбаться и посмотрел на человека, которого считал своим другом. Корнеев принял этот взгляд. С минуту они молча смотрели друг на друга, как будто играли в гляделки. Вовка очень хорошо знал, что бывает, когда они вот так смотрят друг другу в глаза. Отойдя к столу, он терпеливо ждал объяснений, напялив колпак, лежавший на столе.

— Я построил машину времени, — вдруг сказал Стас.

Вовка обернулся, да так быстро, что у него что-то хрустнуло в шее.

— Ты это серьезно? — спросил Виктор.

— Вполне.

Вовка хотел было сострить, но вдруг понял, что Стас не шутит. Если он не сошел с ума, то… то он действительно построил машину времени.

— Показывай, — сказал Виктор, всем своим видом говоря, что изобрел — так изобрел. Ничего особенного. Но если врешь…

— Пошли, — сказал Стас, при этом его губы дрогнули и чуть изогнулись в улыбке человека, сделавшего что-то невероятное.

Стас не был похож на сумасшедшего. У него был не тот склад ума, не тот характер, чтобы вот так запросто тронуться от навязчивой идеи. Он был человеком, ставившим перед собой цель и шедшим к ней, не обращая внимания на трудности и препятствия. В основу его исторических изысканий всегда ложился холодный математический и логический расчет.

Егоров сделал несколько шагов и уверенным движением распахнул дверь чулана.

От увиденного Вовка непроизвольно открыл рот, а его отец просто растерялся.

Все пространство чулана занимал загадочный агрегат, построенный в основном из струганого деревянного бруса. Блоки, веревки, зеркала. Глядя на эту конструкцию, Корнеев невольно ощутил легкий страх: «А вдруг…»

— Сложная система растяжек и тросов, — выдавил из себя Вовка. Он не смог удержаться от легкой иронии в голосе.

Стас не обиделся. Его переполняли чувства, все-таки он «ее» построил.

— Ее изобрел Бруно, — сказал Стас. — Я всего лишь построил, воспользовавшись его чертежами.

— Дай чего-нибудь попить, — попросил Виктор.

Стас взглядом показал на полупустую трехлитровую банку хлебного кваса, стоявшую на лавке рядом с чуланом. Виктор сделал несколько жадных глотков светло-коричневого мутноватого напитка и, передав банку сыну, вытер губы тыльной стороной ладони.

— Стас. Я… ни в коем случае не считаю тебя сумасшедшим, но согласись, все это… — быстро заговорил Виктор, но вдруг замолчал, тщательно подбирая слова. — Я, конечно, знаю, что были описания машин времени именно в таком… приблизительно таком, виде. И у нас в стране их тоже пробовали строить.

Я знаю, что перемещения во времени возможны, потому что монахи каким-то образом отправили Вовку в прошлое…

Стас улыбнулся, зашел в чуланчик, взял с маленького садового столика, стоявшего в правом углу, возле маленького окна, картонную папку и передал ее Виктору. Тот открыл папку и начал рассматривать листы пергамента. Чертежи чередовались какими-то записками и рисунками. Переворачивая лист за листом, Корнеев все больше склонялся к тому, что Стас не врет, и это обстоятельство его, честно говоря, не очень радовало. Он не знал почему. Он просто чувствовал тревогу.

— Это Бруно, — сказал Стас, кивнув на пожелтевшие листы. — Вне всяких сомнений.

— Разве ты читаешь на староитальянском? — спросил Вовка, заглядывая в папку.

— Пора запомнить, молодой человек, что научные труды в средние века писались, как правило, на латыни, — ответил Стас и, сняв колпак с Вовкиной головы, нахлобучил на свою.

Корнеев рассматривал листы по третьему кругу и сам не знал, что хотел увидеть. Доказательство того, что Стас прав, или же наоборот.

— Откуда это у тебя? — спросил Виктор.

— После всего, что с нами произошло, — начал рассказ Стас, — после Италии, я занялся изучением Джордано Бруно как исторической личности. Помнишь, я показывал тебе бумаги профессора Торо? У Бруно была книга «О свойствах времени». Принято считать, что она бесследно исчезла после Второй мировой войны, но, помня твой главный лозунг, что ничего на свете не исчезает бесследно, я начал искать ее…

— Ты нашел книгу? — пугаясь своего вопроса, спросил Виктор.

— Нет. То есть я ее нашел бы… я найду ее, просто пока не успел. Но… если у тебя в жизни есть цель и ты идешь к ней, судьба обязательно делает шаг навстречу. Ко мне в руки попали чертежи машины времени, которую сконструировал Бруно…

— Подожди, — остановил Стаса Виктор. — Ты немного увлекся. Тебе нужно взять тайм-аут. Бумаги могут быть древней фальшивкой или древней ошибкой.

— Ничего подобного, — улыбнулся Стас. — Смотри.

— Стас, ты слишком увлекся.

Егоров быстро вошел в чулан и подошел к загадочному агрегату. Виктор и Вовка зашли следом. Стас раскрутил какое-то колесо, похожее на корабельный штурвал, и вся конструкция пришла в движение. Он пододвинул старенький табурет, встал на него и обернулся…