Госпожа Абу-Симбела - [96]

— Идем, — предложила ей Великая Супруга Фараона, — давай прогуляемся на барке по реке.

Было лето, разлив превратил Египет в огромное озеро, они плыли от поселка к поселку. Палящее солнце заставляло блистать плодоносные воды, сотни птиц танцевали в небе.

Две женщины, сидя под балдахином, намазали кожу благовонным маслом; имевшиеся в их распоряжении глиняные кувшины сохраняли свежесть воды.

— Ка уехал в Мемфис, — сказала Красавица Изэт.

— Тебе это не нравится?

— Старший сын царя интересуется только древними монументами, символами и ритуалами. Когда его отец призовет его к себе, чтобы заниматься делами государства, как он поступит?

— Его ум так обширен, что он сумеет приспособиться.

— Что вы думаете о Меренптахе?

— Он очень отличается от своего брата, но исключительное дарование уже проступает в этом молодом человеке.

— Ваша дочь Меритамон стала обворожительной женщиной.

— Она воплощает мою детскую мечту: жить в храме и заниматься музыкой для богов.

— Весь народ вас боготворит, Нефертари; его любовь соразмерна любви, которую вы даете ему.

— Как ты изменилась, Изэт!

— Я выпустила добычу, демоны зависти и злобы ушли из моей души. Я чувствую себя в мире с собой. И если бы вы знали, как я вами восхищаюсь за то, что вы есть, за дело, которое вы выполняете.

— Благодаря твоей помощи отсутствие Туйи будет легче перенести. Так как ты освободилась от забот по воспитанию детей, не согласишься ли ты работать рядом со мной?

— Я не достойна...

— Позволь мне судить.

— Ваше Величество...

Нефертари поцеловала Красавицу Изэт в лоб. Было лето, и Египет праздновал.

Дворец в Фивах был уже так же оживлен, как и дворец в Пи-Рамзесе; как этого желал царь, пристройки, сделанные к Храму Миллионов Лет, стали новым центром Верхнего Египта наравне с Карнаком. На западном берегу от Фив Дом Рамзеса будет вечно символизировать великолепие царствования Рамзеса Великого, чей размах уже поражал умы людей.

Амени получил послание, подписанное Сетау. Прекратив все работы, взволнованный, еле переводя дух, писец отправился на поиски Рамзеса, которого нашел в большом бассейне рядом с дворцом; как обычно, в течение теплого сезона царь плавал не менее получаса.

— Ваше Величество, послание из Нубии!

Фараон приблизился к краю бассейна. Встав на колени, Амени протянул ему папирус.

Он содержал только несколько слов, которые ожидал Рамзес.

ГЛАВА 60

Корабль царской четы украшала голова богини Хатор из позолоченного дерева, несущая диск солнца между своими рогами. Властительница звезд была также покровительницей навигации; ее неусыпное присутствие гарантировало спокойное путешествие к Абу-Симбелу.

Абу-Симбел, два храма, прославляющие союз Рамзеса и Нефертари, были закончены. Послание от Сетау не оставляло этому никакого сомнения, заклинатель змей не имел привычки хвастаться. В центре возвышалась кабина с выгнутой крышей, опиравшейся на две колонны капителями из папируса сзади и лотосов спереди; отверстия позволяли циркулировать воздуху. Мечтающая царица наслаждалась путешествием, как лакомством.

Нефертари скрывала свою страшную усталость, чтобы не беспокоить царя; она поднялась на палубу, подошла к Фараону, стоявшему под белым парусом, натянутым на корме и между двумя кольями. Лежа возле борта, огромный лев дремал, старый желтый пес пристроился около его спины; погруженный в сон Дозор чувствовал себя под защитой Бойца.

— Абу-Симбел... Делал ли кто-нибудь из царей подобный подарок царице?

— Выпало ли какому-либо царю когда-нибудь жениться на Нефертари?

— Слишком много счастья, Рамзес... Порой я испытываю даже страх.

— Это счастье, мы должны разделить его с нашим народом, всем Египтом и поколениями, последующими за нами; вот почему я хотел, чтобы царская чета жила вечно в камне Абу-Симбела. Ни я, ни ты, Нефертари, но Фараон и Великая Супруга Фараона, чьим земным и преходящим воплощением мы только являемся.

Нефертари прижалась к Рамзесу и разглядывала Нубию, дикую и великолепную.

Показался крутой берег из песчаника, владение богини Хатор, ограниченное с запада поворотом Нила. Раньше поток дикого песка разделял возвышенности, которые ждали вмешательства архитектора и скульптора; и они пришли, превратив скалу в два храма, высеченные в ее сердцевине и заявляющие о себе двумя фасадами, чья мощь и грация поразили царицу. Перед южным святилищем — четыре колосса, изображающие сидящего Рамзеса, высотой в двадцать метров; перед северным святилищем изваяния стоящего и идущего Фараона, окружали изваяния Нефертари высотой в десять метров.

На высоком берегу Сетау и Лотос подавали знаки приветствия, им вторили ремесленники, окружавшие их. Все немного попятились, когда Боец ступил на трап, чтобы спуститься на землю, но величавая осанка царя рассеяла страхи. Хищник держался справа от него, старый желтый пес — слева.

Рамзес никогда не видел такого выражения удовольствия на лице Сетау.

— Ты можешь гордиться собой, — сказал царь, обнимая друга.

— Это зодчих и скульпторов нужно благодарить, а не меня, я только подбадривал их, чтобы они создали произведение, достойное тебя.

— Достойное таинственных сил, которые находятся в этом храме, Сетау.