Господин Целитель - [94]

– Насчет камыша докладываю. Если бы не запасы с транспортов, которые по твоему приказу доставили на борт, мы были бы в глубокой заднице и не имели бы даже фонарика, чтобы разогнать мрак и ужас места пребывания.

– А то ж, – не стал я прятать гордость за свою прозорливость.

– Те запасы, что были на складах перед отлетом, ну ты ж знаешь уже, полное дерьмо, хоть и свежее. Нельзя сказать, что сплошная просрочка, но собачьи консервы по сравнению с предполагаемым пайком – царский деликатес. Это же сколько ума и фантазии надо было вложить, чтобы с одной стороны состав продуктов стопроцентно отражал заявленный, а вкус получился, как у сгоревшего пластика под соусом из канализационной жидкости. Главное, что прикрыто все безобразие было вполне качественными продуктами, которых только чуть-чуть не хватило до встречи с транспортами. Ну ладно. Голодных бунтов мы избежали. Одежных – тоже… может все-таки выбросим то рубище, которое нам подсунули?

– Пока не надо. Есть не просит и ладно. Запас для экстремальных ситуаций не помешает. Комбезы, хоть и нелепы с точки зрения дизайна, сшиты из упаковочного материала, но если нечем прикрыть задницу вполне сгодятся. Не нам – так кому другому.

– А кому это другому? – хитро посмотрела она на меня.

Нет, девушка. Не созрел я еще до таких решений, к которым вы все меня ненавязчиво подталкиваете. Во всяком случае, пока. А дальше видно будет.

Мне нравилось разговаривать с Илоной, особенно после того, как она полностью поверила, что ее полномочия и должность отнюдь не ширма, и она реально правит нашей крепостью-городом. Поначалу даже каждый приказ подсовывала мне, с напряжением ожидая реакции – не начну ли ее строить? Я демонстративно, не читая, отпихивал документы и спрашивал:

– Есть вопросы, которые только я могу разрешить?

– Нет, но…

– Значит, и мне не надо забивать голову всякой мелочевкой.

– Перевод главы района в техники для вас мелочевка?!

– Если вы, с доном Томасом уверены, что это правильно, то почему я должен считать иначе? Или у нас сохранилось такое понятие, как номенклатурный круг и высших чиновников только на равный по рангу пост переводить можно?

– Но так в империи не делается. Такие кадровые перестановки, когда буквально "кто был никем, становится всем", а кто кем-то был, падает почти на самое дно социальной лестницы… Недовольства, "сильных мира сего" не избежать.

– Вы ведь просчитали последствия? Просчитали. Реакцию города спрогнозировали? Спрогнозировали. Выгод мы от этого получаем, я так понимаю, гораздо больше, чем при существующем статус-кво? И что нам недовольство отдельных некомпетентных чинуш? Их "мохнатые лапы" остались в империи и никак на нас с вами повлиять не могут, а если вы, Илона, беспокоитесь, что я боюсь будущих столкновений с их покровителями, то не берите в голову. Сначала нам надо всем выжить, а потом уже будем думать, как надавать по этим лапам, да побольнее.

Потом приказы поступать перестали, но стали появляться еженедельные пространные отчеты, которые я, не читая, отправлял обратно. Такое положение сохранялось полтора месяца, пока Илоне и сформировавшейся вокруг нее команде не надоело. Девушка отчеты слать не перестала, но сократила их существенно – только самое главное. Вместе с отчетами цифровыми она стала приходить лично и комментировать ситуацию в общих чертах. По ее мнению, верховное начальство, даже не вмешиваясь в управление, обязано знать положение дел. В общем и целом она была права, но и мне очень уж неохота было тратить свое драгоценное время на то, в чем я все равно слабо разбираюсь.

Тем не менее, совсем уж бездельничать тоже невозможно. Правда, вся моя работа, как верховного, свелась, прежде всего, к одобрению предстоящих финансовых трат – из моего кармана как-никак – и к рассмотрению апелляций недовольных кадровыми решениями.

Это было наиболее скучным действием, к тому же, отвлекающим меня от основного занятия, разбора узора Лантиссы. Надо было сидеть болваном в кресле, в присутствии охраны и секретаря, доньи Марины, подобранной мне Илоной и доном Томасом, принимать в письменном виде и выслушивать на словах жалобы бывших важных персон, с важным видом кивать, обещать разобраться и… в большинстве своем выбрасывать в утилизатор жалобу сразу после ухода ее подателя. Бывало, просители опускались до истерик и угроз, тогда мне приходилось закатывать контристерику, матерно орать, давить авторитетом папы-императора и собственным статусом наследника престола. Некоторых, особо злобных посетителей охрана за шиворот пинками выбрасывала из апартаментов прямо в гостевом комбинезоне.

Как правило, я не вмешивался в решения штаба губернатора, но в некоторых редких случаях, когда мне казалось, что соискатель моего сочувствия может быть полезен на более высокой должности, но в другой сфере деятельности, нежели ему было предложено, я даже просил(!) штаб рассмотреть возможность перевода. Иногда эти нахалы даже находили возможность удовлетворить мою просьбу, поддерживая в определенных кругах мнение, что главный все-таки принц и никакая любовница со своей шайкой-лейкой отнюдь не захватывала власть в свои ручки, а является примитивной ширмой, за которой наследник престола прячет свои непопулярные решения. Ну, а в авторстве популярных никто и не сомневается.