Горящие сердца - [4]

А как идут дела у нашего несравненного, неунывающего Назира? Все шуточки да розыгрыши? Чудесный был класс! Неужели мы больше никогда не соберемся все вместе?

Как поживают старики — твои и мои? Что поделывает моя стрекоза-сестренка, не заскучала еще на своей ферме?

Передай всем мой сердечный привет и самые хорошие пожелания.

Здесь у меня тоже много друзей. Съехались мы в Москву со всех концов страны: один мой сосед по комнате — сибиряк, другой — грузин, двое — из Средней Азии. Настоящий интернационал.

Ну, милая Ариу, надо же когда-нибудь и закончить это бестолковое письмо. Не написал тебе и сотой доли того, что хотел, да боюсь, что у тебя и от этого голова разболелась.

До скорой встречи. Помни обо мне!

Твой Асхат.»

Ариубат пробегает глазами последние строчки и оборачивается. Ей кажется, будто кто-то стоит у нее за спиной и вместе с ней читает письмо. Никого нет. Еще много раз будет перечитывать дорогие строчки, будет думать над каждым словом, а пока нужно как можно скорее спрятать письмо. Снова кто-нибудь может прийти — библиотека никогда не пустует. Не дадут побыть одной, помечтать... А помечтать так хочется! Прочь сомнения! Сейчас все стало на свои места: Асхат любит меня. А вовсе не Фаризат! И причем здесь она? Просто Ханифа разыгрывала меня, хотела, наверное, вызвать на откровенность. Хорошо, что я ей ни о чем не проболталась... Асхат просит передать привет друзьям. Но как я могу это сделать? Ведь тогда все узнают, что я получила от него письмо, — именно я, а не сестра и не Фаризат. Нет, дорогой мой, любимый мой, не обижайся, но я не могу пока выдать людям нашу тайну — передать им твой привет... Только бы Назир не проболтался! Нужно предупредить его.

Милый, как я соскучилась по тебе! «Погляди на меня еще раз, свет очей моих», — шепчет Ариубат, снова и снова разглядывая фотографию. Но где же ее хранить? Дома нельзя — там все на виду. Спрятать в книгу? А если забудешь, в какую именно, и попадет в чужие руки? Хорошенькое дело! Может, запечатать в конверт и дать бабушке, чтоб запрятала в свой сундук? Нет, и это не годится. Как же я проживу без твоей карточки хотя бы час? Лучше сделаю так: положу вот сюда, в ящик стола, под бумагу. Захочу — и погляжу на тебя, а ты — на меня. И никому больше не покажу. Ты ведь мой, только мой... Мой!

Радостно и тревожно бьется сердце Ариубат. А солнце уже перевалило через горы. Теперь их вершины сверкают, как серебряные иглы, воткнувшиеся в небо. Растаяли серые тучи. Кончается утро — начинается день, ясный и сияющий день Ариубат.

2. ДОРОГИ

Назир не знает, что Азамат неспроста так срочно вызвал к себе секретаря сельсовета.

Когда они с Ахманом вошли в кабинет, там полным-полно было народу.

Ахман здоровается со всеми за руку — как старый знакомый. Назир только скромно наклоняет голову.

Но Азамат, поглаживая усы, громко и даже торжественно рекомендует прежде всего именно его:

— Дорогие гости, хорошенько приглядитесь к этому молодому человеку! Зовут его Назир Муратов. На него возложена обязанность радовать вас.

— Очень приятно, — вежливо отвечает сидящий на диване мужчина средних лет. Лицо у него молодое, но на висках седина. — Будем знакомы: меня зовут Борисом Петровичем Потаповым. А это Валя Свиридова и Коля Медведев. Мы — геологи. А теперь объясните, пожалуйста, аксакал, почему этот молодой человек должен нас радовать? И чем?

— Письмами из дому, газетами, журналами, посылками, — отвечает Азамат, поглаживая усы.

— О, тогда это действительно самый нужный товарищ, — улыбнулась Валя, глядя Назиру в глаза. — Я сегодня как раз собираюсь отправить письмо домой. А письма на мое имя вы, пожалуйста, приносите мне сразу, Назир. Хорошо?

— Зачем, Валя, я тебе буду приносить письма? Лучше я сам скажу все, что мне захочется, — ответил, ни секунды не медля, Назир, а Валя покраснела.

— Силен друг! — нахмурился Коля Медведев.

— Назир у нас настоящий джигит! — И Азамат приосанивается, будто ему самому только вчера минуло двадцать. — Но я первым делом хочу сказать, что мы рады приезду друзей и постараемся им помочь, насколько хватит наших скромных сил. Можно было бы и здесь, в ауле, найти вам хорошее жилье, да боюсь, на работу далеко вам ходить...

— Спасибо на добром слове, товарищ председатель, — говорит Борис Петрович, — пока нам нужен только хороший проводник, знающий горные дороги. Вы нас извините, если мы сейчас попрощаемся с вами. Нам пора, время не ждет.

Тут и пришел черед Ахмана.

— Ты проведешь их в горы, Ахман, — тихо говорит ему Азамат.

— Может лучше — Назир?

— Делай, что тебе сказано!

— Ну, хорошо, хорошо, я ведь но против, — поспешил согласиться Ахман, поймав строгий взгляд председателя.

Азамат и Назир еще долго стоят на пороге и молча смотрят вслед уходящим.

Как бодро, однако, вышагивает Борис Петрович, — думает Азамат, — спина сутулая, а походка совсем как у молодого.

Что касается Назира, то он не спускает глаз с Вали. Волосы ее блестят на солнце, как золотые; перекинув через руку легкий плащ, она идет — будто земли не касается. Зато Коля ступает твердо, уверенно; воротник рубашки расстегнут, грудь открыта горному ветру. Вот и Ахман догнал их. Заговорил о чем-то с Борисом Петровичем. Показывает ему рукой на древнюю башню, что стоит немного в стороне от аула. Потом обращается к Вале. Азамат тоже заметил это: