Горы слагаются из песчинок - [41]
Шишак еще никогда так не откровенничал с Подростком. Он вообще с ним не разговаривал. Но глаз с новичка с самого первого дня не спускал. «Теперь все изменится, они меня, наконец-то, примут в свою компанию», — с надеждой думал Подросток, обходя лужи на темных улицах.
Мать против их приключения, обещавшего затянуться до поздней ночи, не возражала. Как и дядя Дюрка, который в ту пору был у них еще частым гостем. Подросток, испытывая щекочущее волнение, вышагивал по темной мостовой.
С Тихоней они встретились на улице Батяи. Шишак поджидал их у мастерской. В цехе было темно и, казалось, безлюдно. Но проверить все-таки не мешало: от Шефа можно было ожидать чего угодно. Они обогнули здание, и Шишак, взобравшись на спину Подростка, заглянул в единственное освещенное окно.
Гном взвизгнул от радости. Он был один, все в порядке.
Трое учеников бегом вернулись ко входу и на цыпочках прошмыгнули в темную мастерскую.
Полный развал, который они застали в конуре Шефа, целиком подтвердил их предположения. Вытащить тяжелую мебель из помещения Гному было не по силам. Без них он вообще ничего не сделал бы.
Шишак взял командование на себя. Закрыв мастерскую, они начали выносить мебель.
— Быстро белить, — втолкнул Шишак Тихоню в полупустое помещение. — В такую погоду до утра не просохнет.
Остальные работали при скудном свете, что падал из раскрытой железной двери. Подросток драил мебель, Гном протирал наглядные пособия и передавал их Шишаку, который тщательно, но невероятно быстро смазывал их машинным маслом.
— Если бы эти проклятые стены высохли, мы бы за два часа управились, — злился он. — Как у тебя, Амбруш?
— Почти готово, — пропыхтел тот.
— На цементный пол, ребятки, навалимся скопом, пока известка не высохла. Потом окно, дверь, и готово. Можно заносить мебель. Меня в свое время лампочка подвела… забыл протереть. Глядите, как бы не повторить оплошность. — И он, презрительно сплюнув, витиевато выругался.
— Потрясная хохма! Потрясная, старики, — радостно прыгал Гном.
Шишак, прищурившись, наблюдал за ним.
— Потрясная, — наконец повторил он презрительно.
— А что, нет? — ликовал толстяк. — Представляешь, придет Шеф утром…
— И что? — снова, впился в него глазами Шишак.
— Да у него челюсть отвиснет.
— Это точно.
— И можно тащить его в комнату смеха. Прямиком! — продолжал веселиться Гном.
— Куда? — не понял Подросток.
— Ты что, не знаешь? — Гном плясал от восторга. — Да где ты живешь, старик?
— В роскошном особняке, — бросил Шишак.
— Да иди ты куда подальше, — обиделся Подросток.
Шишак, в упор глядя на него, заговорил, чеканя слова:
— У Гнома мать санитаркой работает, да будет тебе известно. А комнатой смеха называют в больнице мертвецкую, приятель. Название, если вдуматься, очень меткое. Дело в том, что в подвязывании подбородков персонал расторопностью не отличается. Сначала покойников потрошат, мой дружок. Это ясно?
Подросток почувствовал, что бледнеет. Лоб его покрылся испариной. Он задыхался.
— Как я погляжу, — осклабился Шишак, — с фантазией у тебя порядок, Амбрушка.
Подросток бросился на него.
— Ну и гад же ты, Шишак, ну и сволочь…
— Давай! Вымещай на мне свое неутешное горе, смелее!
Гном вцепился в Подростка, пытаясь его оттащить.
— Ты что — идиот? Ну чего взбеленился? Хочешь не хочешь, а рано или поздно все там будем. Уж можешь поверить… я хожу туда как на экскурсию. Ну и чудак ты, старик!
Подросток его не слышал. Слова Гнома, отскакивая, как бильярдные шары, катились по замасленному полу в угол мастерской и затихали за разбитыми машинами.
— Что, приятель, тошнит? — заиграла на губах Шишака та же самоуверенная улыбка. — Неподходящее ты выбрал себе местечко. Не твоя это компания.
Подросток схватил его за плечо.
— Вы что, одурели? — визжал Гном. — Накроют нас всех, идиоты!
Шишак, стоявший на одном колене, спокойно поднялся и стремительно нанес удар, но на шее у него уже висел Гном, тяжелый кулак скользнул по его спине.
— Фу-у, — отодрав от себя толстяка, вздохнул Шишак и, присев на письменный стол Шефа, ударил в ладоши, будто сбивая с них пыль. — Ну, вроде управились.
— Я тоже, — появился на пороге Тихоня, до неузнаваемости измазавшийся в известке.
Шишак придирчиво оглядел стены.
— Нет, хоть тресни, не высохнет. При нашей жизни, во всяком случае. Так что ограничимся одним разом.
— Ты что, — возмутился Гном, — Шеф мне строжайшим образом наказал…
— Что он тебе наказал? — резко повернулся к нему Шишак.
— Побелить два раза. Непременно. Два раза.
— Чихал я на Шефа, понятно? Думаешь, он толщину известки будет замерять? И вообще, не лезь не в свое дело.
— Вы же пришли помогать, — пожал Гном плечами. — Я не придираюсь… но раз пришли помогать…
— Помогать, помогать, приятель, — ухмыльнулся Шишак.
— Ну?
— А еще для того, — прищурился тот, — чтобы у Шефа отвисла челюсть. Это, ребятки, немаловажный момент! — И, уже наклоняясь за ведрами с чистой водой, продолжил в манере Шефа: — Хор-рошо. План такой, дети мои. Вы начинайте мыть пол, конкретно: цементный пол, от дальней стены, а мы с Амбрушем от порога. И будем сближаться. Возражения? Разойдись! — Он повернулся к Подростку: — Давай, Амбруш, а то не ровен час стемнеет.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.
«Юность разбойника», повесть словацкого писателя Людо Ондрейова, — одно из классических произведений чехословацкой литературы. Повесть, вышедшая около 30 лет назад, до сих пор пользуется неизменной любовью и переведена на многие языки. Маленький герой повести Ергуш Лапин — сын «разбойника», словацкого крестьянина, скрывавшегося в горах и боровшегося против произвола и несправедливости. Чуткий, отзывчивый, очень правдивый мальчик, Ергуш, так же как и его отец, болезненно реагирует на всяческую несправедливость.У Ергуша Лапина впечатлительная поэтическая душа.
Поймать лисицу — первое крупное произведение писательницы. Как и многие ее рассказы, оно посвящено теме народно-освободительной борьбы. В центре повести — судьба детей, подростков, оказавшихся в водовороте военного лихолетья.
В центре творчества западногерманского прозаика Герда Фукса — жизнь простого человека с его проблемами, тревогами и заботами.Неожиданно для себя токарь Хайнц Маттек получает от руководства предприятия извещение об увольнении. Отлаженный ритм жизни семьи нарушается, возникает угроза и ее материальному благополучию. О поисках героями своего места, об изменении их взглядов на окружающую действительность рассказывает эта книга.
Танзанийская литература на суахили пока еще мало известна советскому читателю. В двух повестях одного из ведущих танзанийских писателей перед нами раскрывается широкая панорама революционного процесса на Занзибаре.И портовые рабочие из повести "Кули", и крестьяне из "Усадьбы господина Фуада" — это и есть те люди, которые совершили антифеодальную революцию в стране и от которых зависит ее будущее.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.