Горы слагаются из песчинок - [39]

Шеф поднял левую руку, точнее, чуть приподнял ее перед собой и с видимой сосредоточенностью, можно сказать даже с пристальной, но достаточно хладнокровной заинтересованностью обвел длинным ногтем большого пальца полукружья ногтей на руке, словно желая убедиться в их твердости. Проделав эту операцию, он принял обычную позу: слегка раздвинул ноги, а руки сцепил за спиной.

— Стало быть, основной тезис мы с вами сформулировали, — тихо, но внятно сказал Шеф. Услышав неосмотрительный вздох Гнома, он чуть приподнял одну бровь, однако голоса не повысил: — Но означает ли это, что драгоценное время, отпущенное для сегодняшнего «семинара», я считаю исчерпанным? Нет, исчерпанным я его не считаю. Наше общество, как известно, испытывает нужду во все более развитых индивидах, независимо от того, где обретается тот или иной индивид: у станка, при сохе или еще где. Это ясно?

— Так точно, — прозвучал дружный ответ.

— Между тем в воспитании нового индивида главным является… что? Сам индивид. Это тоже понятно?

— Так точно, — уже вяло и вразнобой ответили ученики.

Шеф чуть повысил голос:

— Замечу для общего сведения: я требую от учеников, чтобы одобрение звучало как одобрение. Не слышу энтузиазма. А ну-ка, еще раз, ребятки!

— Так точно! — грянули они хором.

— Ну вот. Другой коленкор. Итак, подведем итоги: главное в воспитании индивидов — координировать их, ибо каждый несет в себе отпечаток среды и духовного, так сказать, климата, в которых он вырос. Вот в чем вся штука, ребятки. А это уже искусство. Чтобы было понятней, поясню на примере. Что являет собой тысячелетняя история нашего городка? Борение духа, идей, образцы мужества и самопожертвования. Ну так вот. Как может относиться воспитанный в данной атмосфере индивид, так сказать коренной обитатель Рио-де-Калоча, к другому индивиду, положим такому же ученику-ремесленнику, который вторгается сюда, гонимый жаждой познания, к примеру, из Батя-Сити, где он до этого прозябал?[3] Как, скажите?

«Вопрос риторический, — подумал Подросток. — К тому же дурацкий. Шеф ненормальный, определенно. Не соображает, что несет ахинею. Скалится, будто сказал что-то сногсшибательное».

— Ну-с… вся компания, я гляжу, страдает отсутствием чувства юмора, — самодовольно просиял Шеф.

Тоже, шутник нашелся… «Рио-де», «сити» — чего тут смешного?

— Юмор мы понимаем, — осклабился Шишак.

Заухмылялись и остальные. Подросток с презрением к самому себе почувствовал, как мускулы на лице дрогнули, в улыбке обнажая зубы.

Шеф кивнул.

— Вот это мне нравится. Молодежи пристало быть жизнерадостной, бодрой и непоколебимо уверенной в собственных силах.

— Хи-хи-хи, — хохотнул Гном.

«Из подхалимства или просто не сдержался? Скорее последнее», — подумал Подросток, краем глаза заметив, как Шишак предостерегающе двинул мальчишку по щиколотке.

Улыбка на широком лице Шефа вдруг сморщилась, будто на нее плеснули кипятком.

— Однако, — медленно протянул он, — однако хорошее настроение и жизнерадостность не могут служить оправданием вздорного и беспричинного зубоскальства, не так ли? — Шеф снисходительно махнул рукой. — Вольно.

Все четверо, одновременно переступив, качнулись вправо. Занемевшие пальцы согнулись, и кисти рук бессильно повисли вдоль тела.

— Именно, именно, о том и речь, — лениво продолжал Шеф. — В здоровом теле… что?.. здоровое самосознание. В развитом теле — развитое самосознание, уверенность в собственных силах и прочая и прочая. Но, к сожалению, в двух случаях из четырех о развитом теле говорить не приходится. Конкретно, в твоем, — кивнул он на Тихоню, — и в твоем, — он сделал шаг в сторону Гнома. — Твой организм, сынок, просто вопиет об отсутствии закалки. Да, да, вопиет. Во всеуслышание вопиет. Так, что уши закладывает.

Шеф, продолжая оценивающе разглядывать упитанную фигуру Гнома, вытянул руку и тыльной стороной ладони небрежно похлопал мальчишку по животу.

— Хорошо идет накопление. Отлично идет, надо признаться, — одобрил он. — Отлично.

Гном, видимо от щекотки, снова захихикал. В горле у Шефа что-то забулькало, но он подавил смех.

— Как с аппетитом, порядок?

Гном, втянув живот, чуть отступил назад. Он не знал, что ответить.

— Ну, смелее, — подбодрил его Шеф.

— Порядок.

— И что же ты любишь больше всего? Наверно, лапшу с маком да со сметаной?

Ученики неуверенно переглянулись. Послышалось несколько неуверенных смешков.

— Хи-хи-хи! — нервно дернулся Гном, корчась от щекотки. — Не-е, больше всего слоеный пирог, — выдавил он наконец.

Шеф убрал руки за спину. Он покачивался легко и свободно, чуть ли не пританцовывая.

— А с какой начинкой, м-м?

— С разной, — пожал плечами Гном.

— А все-таки? — допытывался Шеф.

Глаза у мальчика загорелись.

— Разрешите доложить, с творогом и с капустой, — браво отрапортовал он.

— Из сладкого теста или из подсоленного?

Гном судорожно глотнул слюну.

— Лучше всего из подсоленного, товарищ завпрактикой. И чтоб сметаны побольше. А капустный лучше всего с перчиком. Без перца не то.

— Так, так, так, — закивал Шеф. — С аппетитом, дитя мое, у тебя и впрямь полный порядок.

Гном просиял.

— Товарищ завпрактикой, наверное, тоже не может пожаловаться, — опрометчиво ляпнул он, видимо желая польстить Шефу.