Города власти. Город, нация, народ, глобальность - [4]
Все искусственно созданные среды в человеческих поселениях являются продуктом властных отношений между их жителями. В настоящей книге, которая не призвана стать общим трактатом о власти, выделяются два источника и несколько типов власти. Она больше сосредоточена на столичных городах национальных государств, а потому центральное место в ней занимает политическая власть. Однако сама по себе такая власть означает не более чем власть принуждения и (или) убеждения посредством институтов и государственных процедур. Мы будем заниматься здесь именно характером и функционированием политической власти в столицах разных стран по всему миру.
Процессы модернизации, связанные с городской властью, образуют четырехугольник конкурирующих сил и типов влияния. В одном углу находится политическая власть – национальная и (или) городская, определение характера которой как раз и является главной целью данного исследования, – такая власть наделена разными полномочиями и обладает разными ресурсами в сфере планирования и регулирования; во втором углу находится капитал, как глобальный, так и национальный, у которого есть экономическая власть и определенные ресурсы планирования и «развития»; в третьем – привилегированные классы с их желаниями, страхами и ресурсами; наконец, в четвертом углу – народные классы с их обидами, но в то же время с их способностью к сопротивлению и переменам.
Мы начнем с политической власти национальных элит, возникших в ходе формирования национального государства. В рамках этого глобального макроанализа национальные элиты будут рассматриваться в специфических контекстах конструирования национального государства и отношения последнего к господствующему капитализму.
Затем мы рассмотрим два типа и две эпохи вызовов, с которыми столкнулись исторически известные национальные элиты. Один из них – народный вызов, возникший в силу подъема социально-политических сил, ранее исключенных из процесса формирования нации. Другой – глобальный вызов ненациональных сил и проблем. Первый является, определенно, особым типом политической власти; второй, возможно, утверждает превосходство экономической власти.
Конечно, политическая власть может принимать много разных форм, даже если социальные корни у них похожие или тождественные. Мы в нашем исследовании обратимся к высшим проявлениям власти национальной элиты в условиях осознанной ею народной угрозы, а именно к фашизму и родственным ему военным диктатурам. Кроме того, мы проанализируем урбанистический коммунизм как сохраняющийся радикально-народный вызов правлению исторически сформировавшейся элиты, а также посткоммунизм как новый тип политической власти.
После Второй мировой войны многих волновало противопоставление демократических и недемократических архитектуры и городского планирования, особенно в Западной Германии[24]. Это здесь тоже учитывается, но такое различие не будет для нас ведущим, поскольку большинство национальных государств на протяжении большей части 225 лет, рассматриваемых в этой книге, были недемократическими.
Народная политическая власть утверждала себя по-разному: в доступе к институциональной власти, т. е. в «муниципальном социализме», городах государств всеобщего благосостояния или, как можно было наблюдать недавно за пределами Европы, в городских правительствах, составленных коалициями среднего класса с городской беднотой, но также в успешных протестах, благодаря которым было остановлено безумие «автомобильного города» в странах Северной Атлантики в период с конца 1950-х по 1970-е годы, и, уже сравнительно недавно, в нескольких городских революциях, которые лучше было бы назвать, учитывая их двусмысленный социальный характер (в любом случае не привязанный к рабочему классу), внеконституционными сменами режима. Также эта народная политическая власть может стать весомым фактором переговорного процесса в городах, в которых признается участие общества в городском планировании и развитии.
Столицы по определению являются местами политической власти. Однако вызов, брошенный народом, означает, что часто они оказываются также зонами сопротивления, политической контрвласти и протестных манифестаций, месторасположениями штабов оппозиционных движений, партий и профсоюзов.
Основные национальные элиты были по большей части капиталистическими или прокапиталистическими, и след, оставленный ими в стране и столице, мы, конечно, обязаны учитывать. Однако есть еще и грубая экономическая сила капитала и богатства, действующая помимо политических каналов. Эта экономическая составляющая является вторым источником власти, на который мы должны будем обратить внимание. Она в нашем повествовании задействована в двух основных модусах. Первый – ее влияние на пространственное устройство и на схему расположения зданий, особенно при строительстве небоскребов. Второй связан с городской эксклюзивностью богатства и экономического процветания, которая проявляется в охраняемых и частных городах, доступных только привилегированным.
