Город Ветров - [32]

— Значит, нам надо найти три вещи: дверь, ключ и волшебные слова, Ипполита сформулировала задачу.

— Вроде «Сезам, откройся!» — добавила я и, чтобы не было расспросов, вкратце рассказала им историю сорока разбойников.

Скакать по ровной степи было одно удовольствие. Сенмурв летел на бреющем полете, чуть впереди нас, показывая кратчайший путь к границе с Ирбувом. Иногда он спускался на землю и большими прыжками бежал рядом. Свежий ветерок обвевал лицо, пахло полынью, и Ранет слушался меня беспрекословно.

От полноты ощущений мне захотелось петь. Почему-то на ум пришли песенка Саши и Лолиты «Ты отказала мне два раза…». Я горланила ее, не замечая ничего вокруг, а мои спутницы и пес, оказалось, внимательно слушали. Когда я перестала, Далила мечтательно произнесла:

— Мне бы так петь…

— Хочешь, я тебя научу?

— Конечно, — обрадовалась она.

В течение нескольких часов по безлюдному пути, я перепела почти все из кассет «Старые песни о главном», из репертуара «Академии». А песни из альбома Чижа «Бомбардировщики» вообще были встречены на ура нашим женским коллективом. Так что, когда мы подъезжали к переправе через реку Шимулар, за которой начиналось уже княжество Ирбув, перед стражниками на том берегу предстало удивительное зрелище: летающий пес с развевающимися на ветру длинными ушами и четыре всадницы, во всю глотку распевающие: «И молодая не узнает, какой у парня был конец…».

Глава девятая, объясняющая причины несъедобности драконов

За Сенмурва паромщик захотел отдельную плату. Мы дали ему несколько медяков, ввели под уздцы коней и с опаской оглядели шаткое сооружение.

— Не бойтесь, — успокоил он нас, — мой паром и не такое выдерживал.

Это старый плут преувеличивал. Гордо называть старый плот, собранный кое-как из нескольких бревен, паромом, мог только монополист, которым он в сущности и был.

Не согласившись с таким противоречием между действительностью и здравым смыслом, Сенмурв взлетел и плавно опустился на том берегу. А нам нечего не оставалось более, как надеяться, что все обойдется.

На берегу нас встретили двое: здоровенный стражник с алебардой и маленький пронырливый человечек в плоской, как блин, шляпе. На его подозрительной физиономии выделялся огромный крючковатый нос.

— Стоять! Кто вы? Откуда?

— Мы с Эламанда, вольные путешественницы, едем по своей надобности.

— А это кто? — спросил стражник, указывая алебардой на пса. — Дракон?

— Нет, что вы, — наперебой отвечали мы, — просто летающий пес. Он с нами.

— Контрабанду везете? — сурово продолжил расспрашивать второй.

— А что у вас считается контрабандой? — спросила Далила.

Человечек, судя по строгости, которую он напустил на себя, таможенник, сощурился:

— Вы мне голову не морочьте. Все знают, что мясо дракона запрещено к ввозу.

— Что? Нет, не везем. Мы даже не знаем, что это такое.

— Платите пошлину — один золотой с каждого коня и проезжайте.

Как только мы пересекли границу Ирбува, на нас набросились аборигены:

— Продайте, я дам хорошую цену, — тянул за уздечку Просперо один из них. Гиневра тщетно отбивалась.

— Нет, мне, мне, — голосил второй, — я дам больше. Но возьму все!

— Отстаньте от нас, мы ничего не продаем, — отпихивались мы от назойливых торгашей.

Тут черт дернул меня спросить:

— А что вы хотите, чтобы мы вам продали?

— Как что? — ближайший ко мне торговец даже не понял, что его не разыгрывают. — Мясо дракона, конечно.

— Отстаньте от нас, а не то я изрублю вас всех в капусту! — закричала разгневанная Ипполита, хватаясь за меч.

Испуганные торговцы бросились врассыпную. Мне послышалось, как один из них на бегу бросил другому:

— Сумасшедшие бабы. Ну, разве можно в таких условиях заниматься делом.

Оглянувшись, я посмотрела на стражей порядка. На их лицах не было ни тени заинтересованности. Странно… В двух шагах от них от путников требуют продать контрабанду, а им хоть бы хны.

В городе, в сущности которым и было княжество Ирбув, было ужасно жарко и шумно. Вокруг кричали, спорили, галдели, перебивая друг друга, прохожие и лавочники, женщины с кувшинами на голове и дети, гоняющие тряпичные мячи. Мы ничего не могли понять, ну, просто ни одного словечка.

Мы проезжали по базарной улице. Друг против друга расположились разнообразные лавки, в которых в изобилии были вывешены товары. Вне зависимости от того, чем они торговали, на каждой вывеске маленькими буковками под основной надписью стояло: «Дракониной не торгуем».

— А вот сладости, всех видов, на любой вкус! Подходите, красавицы, попробуйте. Никакой драконины, чистый сахар и мед, — зазывал нас толстый смуглый лавочник в полосатом халате и с золотой цепью на шее. Одной рукой он держал корзинку с пастилой, а другой — чесал себе волосатый пупок. Мы проехали мимо.

— Книги, священные книги, мудрые и вечные, для детей и взрослых, о наших мудрецах и о вреде драконов, — резким фальцетом кричал другой, одетый в черный глухой сюртук и маленькую шапочку.

Мне хотелось присмотреться, но надписи на книгах были какие-то иероглифические, и я пришпорила Ранета.

Крики лавочников-зазывал мы понимали, но между собой они и не думали разговаривать так же. Если я не ошибаюсь, в воздухе стоял гомон десятка наречий. Да и такого многообразия лиц и платья мне не удавалось раньше видеть. Как это было не похоже на Эламанд, где тихие люди в однообразных коричневых одеяниях скользили по пустынным улицам, а цвет одежды определял принадлежность к особой касте или профессии. Здесь же попадались личности белые и черные, желтые и бронзоволикие. Некоторые женщины были завернуты в куски материи, наподобие индийских сари. А головные уборы? Они были атласные и вязаные, фетровые и соломенные. Я даже увидала одну меховую шапку, в эту жару! Не страна, а фестиваль молодежи стран Азии и Африки какой-то…