Город скелетов 3 - [10]
Может быть, я мог тогда врубить заднюю скорость и дать по газам. Тогда мне удалось бы просто уйти. Может быть, и нет. Сейчас трудно судить, но что сделано, то сделано.
— Понял? — спросила Садовница. — Ты первоклассный Убийца, но будь осторожнее! Да, они сами виноваты — наводили шорох на всю округу, так что никакие мародёры к ним носа не совали, а тут ошиблись. Но всё-таки жалко! Я их, конечно, быстро приведу в порядок и снова выпущу в сад лет через пятьдесят. Может к тому времени стрелять будут поменьше.
— Сомневаюсь, — огрызнулся я, глядя вслед удаляющемуся семейству.
— Я тоже, — вздохнула Садовница. — Когда люди не стреляют друг в друга, то создают законы, превращающие их в скотов, а когда законы пожирают сами себя, вместе с большей частью народа, поднимается стрельба.
— Неужели нет другого пути? — спросил я, хотя знал ответ.
— Путей всяких много, — сказала Садовница. — Но человечество не готово идти ни по одному из них. Впрочем, может быть, ты сможешь найти свой особый путь и пройдёшь по нему, а заодно проведёшь за собой других.
— Я об этом не думал, — пожал я плечами. — Но если бы вдруг нашёл такой путь, то можно было бы попробовать.
Вдруг меня осенило — я же могу узнать у неё…
— Садовница, — выпалил я, — мне кажется, ты должна знать: что это за город скелетов, где я побывал недавно? Этого не может быть, но я уверен, что всё это мне не почудилось.
Ответом мне был мелодичный смех достойный юной девушки.
— Ворвался в мой кукольный домик, — смеясь, заговорила Садовница, — устроил разгром, столько всего переломал, взорвал свой фургон, вот умора! Сам чуть не погиб, дурачок! Ты хоть оценил мою шутку с черепом вместо аккумулятора? Я, конечно, сама виновата — ворота туда не закрыла, но ведь шансов, что кто-то попадёт внутрь, было ничтожно мало. Так нет же — тебя угораздило как раз туда въехать, как магнитом притянуло!
— Так это всё ты? — спросил я и, забывшись, обернулся.
В глаза мне ударил яркий свет, который захлестнул меня подобно океанской волне, приподнял и швырнул, как брошенный в полосу прибоя надувной пляжный мяч.
— Нет, нет, сэр рыцарь, нельзя! — донёсся откуда-то издалека до меня голос Садовницы. — Вам ещё рано!..
Но её слова утонули в бушующем свете, и я тоже захлебнулся в нём, потеряв сознание.
Свет бил в глаза, припекая веки, лоб, скулы и нос. Я прикрыл глаза ладонью, и некоторое время подержал её козырьком, привыкая к бьющим в лицо лучам. Наконец, я открыл глаза и увидел яркое солнечное голубое небо, пересечённое геометрическим узором металлоконструкций. Но ведь это же железнодорожный мост!
Я лежал на чём-то твёрдом и шершавом. А, ну да, это та самая балка, которая «поймала» меня после падения. Прогретая солнцем, почти горячая стальная балка в виде профиля «корытом». Такая штука называется «двутавр», потому что с обратной стороны она тоже имеет вид корыта. Так я пролежал здесь всю ночь? Так значит…
Это всё сон? Всё мне привиделось? Дом Садовницы, её голос, звучащий за спиной, свидания с Дженни, Светланкой и теми четырьмя, это что, неправда? Наши разговоры, её объяснения, открывшиеся истины, всё это мимо? Феноменальный бред!
Я приподнялся и глянул через борт двутавра. У-у, пропасть что надо! Вниз лучше не смотреть. Но, если соблюдать осторожность, то можно переползти вот туда, потом туда, а там и до лесенки ведущей вверх недалеко. Только бы не закружилась голова, она ведь разбита…
Я ощупал затылок — он был цел. Нигде не болело, даже если нажать пальцем. Но ведь я получил подзатыльник железным выступом разгоняющегося вагона, а потом ещё упал сюда и припечатался дополнительно. При таких делах в самом лучшем случае бывают шишки и ссадины, а в худшем — сотрясения и треснувшие кости черепа. Но всё было в порядке и, вообще, я чувствовал себя отдохнувшим и бодрым, словно выспался в мягкой постели, а не на железной балке над пропастью.
Тогда я сел и покрепче перехватил автомат, ремень которого был намотан на левую руку. Опаньки — автомат оказался вычищен и смазан! Да что вычищен, что смазан… Ствол, кожух затвора, казённик и все металлические части радовали глаз свежим воронением! Это что, новый автомат? Нет, это был тот же автомат, а никакой другой, очень надёжный, но старый уже, юзаный и битый. Как же это он так помолодел? Только не говорите, что я сам не заметил, как привёл его в порядок, лёжа здесь на мосту. Для этого мастерская нужна, кое какие материалы и определённое количество времени. У меня ничего этого не было.
Пистолеты проверять не стал. Потом. Сначала надо отсюда выбраться. То, что одежда на мне выстирана и даже выглажена, отметил, как факт, приказав себе не задумываться над деталями. Вот сейчас я перейду мост и окажусь в горах. Ладно, горы так горы. То, что здесь есть железная дорога, даёт надежду, что я выйду к местам бывшим когда-то цивилизованными. Может быть, даже найду где-то людей, может смогу с кем-то ужиться. Знаю только одно — назад ни за что не вернусь, потому что не хочу снова в кукольный домик Садовницы. Пойду вперёд и постараюсь не делать больше ошибок, о которых она мне рассказала.
Плавно прогнувшись на рессорах, дредноут пошёл вверх, почти прыгнул, так что мы сначала взмыли над своими креслами, потом плюхнулись в них, резко выдохнув. По машине пронёсся смех, но я рыкнул и смех прекратился. Серьёзнее! А то в следующий раз чересчур смешливых с собой не возьму.
Коррида и инквизиция, ведьмы и драконы, гангстеры и духи отрицания притворяющиеся людьми, это и многое другое подхватило Анджелику, погрузило в свой невероятный мир и сделало его составной частью, изменив её физическую, но не духовную сущность. Более того, теперь несколько миров вращаются вокруг неё и их жизнь во многом зависит от скромной девушки, которая никак не может понять от чего её называют принцессой. Но это не значит, что у этих миров нет своей собственной жизни, а у друзей нашей героини своих отдельных судеб и приключений.
Возможна ли синтетическая любовь? Однозначно — нет. Она может быть только настоящая, даже если предмет ваших чувств синтетический по сути, хоть и живой, разумный, чувствующий. Любовь сама себя синтезирует, не спрашивая у людей, ждали они её или нет. И что самое странное — удержать такую синтезированную любовь ни чуть не легче, чем любую другую.
Настоящий Отец любит всех своих детей. Но, когда этих детей слишком много, докричаться до его ушей сквозь общий гвалт удаётся лишь некоторым. Лучшим из лучших, тем чьи просьбы искренни, души чисты, а желания справедливы./ Не хочу никого поучать. Просто делюсь тем, что считаю нужным высказать всем, кто хочет слушать и способен понять. Именно поэтому Демиург в конце этого краткого повествования даёт людям не законы, а советы.
Молодая девушка, малознакомая компания, шалость под пивными парами, несчастный случай, и вот уже вместо пикника ледяная вода, пронизывающий ветер, острые камни, сдирающие кожу и… неожиданное пробуждение в удивительном месте похожем на сказочный замок, где обитают необычные существа, происходят самые разные странности, а двери ведут в иные миры. Куда попала юная Анджелика? Сможет ли она выбраться из Колдовского замка, да и захочет ли?..
Что делать, если мир в котором ты очутился, сплошное безумие? Агрессивное, смертоносное безумие! Конечно же, отстреливаться или бежать. Или и то, и другое. Беда лишь в том, что далеко не всегда оба эти метода эффективны. Почему? А потому что в безумном мире всё неверно и непредсказуемо, даже такая простая вещь, как замена аккумулятора в машине.
Двое в полной изоляции от всего мира. Они любят друг друга и им никто не нужен больше. Думаете у них не будет проблем? Как бы не так, будут. Будет всё — ссоры, недопонимание, упрямство, отчуждение, ревность. Но ведь будут и примирение, взаимное прощение, осознание того, что перед любовью все эти дрязги, сущая мелочь. Ради этого можно всё забыть, и тем более синтетику.
Он мечтал намыть золота и стать счастливым. Но золото — это жёлтый бес, который всегда обманывает человека. Кацап не стал исключением. Став невольным свидетелем ограбления прииска с убийством начальника артели, он вынужден бежать от преследования бандитов. За ним потянулся шлейф несчастий, жизнь постоянно висела на волосок от смерти. В колонии, куда судьба забросила вольнонаёмным мастером, урки приговорили его на ножи. От неминуемой смерти спасла Родина, отправив на войну в далёкую Монголию. В боях на реке Халхин-Гол он чудом остался жив.
Жизнь подростков отличается: кто-то дружит со своими родителями, кто-то воюет, у кого-то их и вовсе нет, кто-то общительный, кто-то тихоня. Это период, когда человек уже не ребенок, но и не взрослый, период сотворения личности, и у каждого этот переход происходит по-разному: мягко или болезненно. Фахри – подросток с проблемами: в семье, школе, окружении. Но у него есть то, что присуще не всем его – понимание того, что нужно что-то менять, так больше продолжаться не может. Он идет на отчаянный шаг – попросить помощи у взрослого, и не просто у взрослого, а у школьного психолога.
Детство – целый мир, который мы несем в своем сердце через всю жизнь. И в который никогда не сможем вернуться. Там, в волшебной вселенной Детства, небо и трава были совсем другого цвета. Там мама была такой молодой и счастливой, а бабушка пекла ароматные пироги и рассказывала удивительные сказки. Там каждая радость и каждая печаль были раз и навсегда, потому что – впервые. И глаза были широко открыты каждую секунду, с восторгом глядели вокруг. И душа была открыта нараспашку, и каждый новый знакомый – сразу друг.
Дример — устройство, позволяющее видеть осознанные сны, объединившее в себе функционал VR-гаджетов и компьютерных сетей. В условиях энергетического кризиса, корпоратократии и гуманистического регресса, миллиарды людей откажутся от традиционных снов в пользу утопической дримреальности… Но виртуальные оазисы заполонят чудища, боди-хоррор и прочая неконтролируемая скверна, сводящая юзеров с ума. Маркус, Виктор и Алекс оказываются вовлечены в череду загадочных событий, связанных с т. н. аномалией — психокинетическим багом дримреальности.
В Центре Исследования Аномалий, в одной из комнат, никогда не горит свет. Профессор Вяземский знает, что скрывается за ее дверями. И знает, как мало времени осталось у человечества. Удастся ли ему найти способ остановить аномалии, прежде чем они поглотят планету? И как быть, если спасти мир можно только переступив законы человечности?
После неудавшегося Апокалипсиса и изгнания в Ад Сатана забирает с собою Кроули, дабы примерно его наказать — так, как это умеют делать в Аду, — а Азирафаэль не собирается с этим мириться и повышает голос на Господа. Рейтинг за травмы и медицинские манипуляции. Примечание 1: частичное AU относительно финала событий на авиабазе. Примечание 2: частичное AU относительно настоящих причин некоторых канонных событий. Примечание 3: Господь, Она же Всевышний, в этой Вселенной женского рода, а Смерть — мужского.
Вы думаете, что страх это чудовище возникшее перед лицом? Нет, настоящий страх не виден и не слышен, но он всегда сзади! // Каков будет мир людей, если в один, не слишком прекрасный момент, большая часть человечества вдруг исчезнет/погибнет? Может быть люди осознают ценность жизни, любви и дружбы? Или между ними, по-прежнему, будут господствовать традиционные рабско-жлобские отношения? Может быть так, а может иначе. Ясно лишь одно — тот кто противопоставит себя миру и станет бороться за существование в одиночку, проиграет.