Город счастливых роботов (авторский сборник) - [63]

О том, что добрые русские люди будут провоцировать тебя на мордобой под камерой слежения, – тоже. О том, что добрых русских будут подталкивать к этому начальники, у которых отчетность по соревнованию захромала и, значит, надо веддинг слегка притопить, – тем более.

Как вы помните, веддинг в трудную минуту не стал драться, а начал огрызаться и весьма в этом преуспел. Мы задавили всех интеллектом. Нам помогало то, что ляпнуть глупость и потом ее отстаивать с пеной у рта – это на Руси главный вид спорта. Все такие с виду умные, все такие компетентные в любых вопросах, только стоит человеку рот разинуть, и он уже подставился. А телефоны – в раздевалке, и вылезти в Интернет, чтобы удостовериться в своем идиотизме, до конца смены не получится… Ну и тут мы тебя, как говорится, за ушко да на солнышко. Спорить один на один легко. А ты попробуй защити свое неправильное мнение, когда против тебя бригада – коллективный разум (ох, не зря наш тим-лидер учился на зоотехника)… И вскоре народ осознал, что с Темной Стороной Силы шутки плохи.

Если бы народ еще не разносил молву о наших глумлениях и издевательствах по всему заводу, совсем было бы хорошо. А так приколы в конечном счете оседали в архиве Роя Калиновски, службы безопасности и кадровика, и набежало там по отдельности на три расстрела.

Я за все эпизоды в курилке и столовой не отвечу, только за свои и самые яркие. Внес посильный вклад. Ну вот, к примеру.

Для начала, двое слесарей порвали казенные штаны, пытаясь доказать мне, что скульптура «Рабочий и колхозница» – чистый реализм. Один из них еще и плечо едва не вывихнул, убежал в санчасть – и я на полном серьезе огреб строгача за склонение людей к членовредительству.

Дальше Малахов, который очень любил нас поддевать, неожиданно для себя проспорил, отчего пиндосы – пиндосы. Ему пришлось тащить свою любимую табуретку в столовую и там орать: «Грек-пиндос, соленый нос, поехал в Афины продавать маслины!» Тот случай еще не научил его хорошим манерам, и неделей позже он снова веселил публику: мы поймали Малахова на том, что орудовать «болгаркой» он мастак и при этом уверен, будто угловую шлифмашину изобрели в Болгарии. Наш креативный чувак зачитал с выражением текст болгарского гимна на языке оригинала (некоторые слушатели уползли к конвейеру на четвереньках) и с тех пор ходил мимо веддеров с широченной улыбкой, пиндосу впору, а обзываться даже не пробовал.

Когда дошло до измерения транспортиром углов на репродукции культовой картины «Черный квадрат», лично со мной спорить перестали вообще. Навсегда.

Главное было – не перегнуть палку, действовать ласково, не злобно. Работяги стали глядеть на нас с уважением. А пиндосы, которым про это все стучали, – с опаской. И когда пиндосам донесли, что мы принялись за шуточки, которых никто не понимает, нас взял на особый контроль лично Калиновски, чтоб его.

Тут-то он и разглядел вашего покорного слугу, и заинтересовался, что это за тип такой, и узнал личные подробности: отец работал с Доном, сам я учился с Кеном… Калиновски решил, что эта инфа совсем не лишняя, и на всякий случай записал меня в полезные клоуны. А то вдруг я ему понадоблюсь – а меня уже нету, потому что отдел культуры выпер еретика с завода за антипиндосские разговорчики.

А мы тем временем увлеченно креативили. Перекрестили себя из экипажа «Звезды Смерти» в футбольную команду «Братья по разуму» и ходили страшно гордые. Хохма про разум заключалась в том, что совокупный ай-кью нашей бригады равен себе же, поделенному на число работников. Ну, сами посчитайте, если не лень.

Мы были в ауте, когда шутку не просек никто из заводских вообще. Ну совсем. Кен не в счет, он тогда учился. Джейн секунду подумала – и сказала, что минимальный коэффициент интеллекта семьдесят, поэтому задача не имеет смысла. То, что семьдесят – условное число, взятое еще самим великим Айзенком вместо нуля ради корректности, чтобы не обижать тех пиндосов, у которых мозгов реально нуль, она не знала и знать не хотела. Не бывает – и все.

«Братья по разуму» впали в уныние. Стало ясно, что у нас проблема с чувством юмора. Видимо, оно испортилось от работы на веддинге. Потом мы решили, что просто слишком умные для завода. Это вообще убило: пора, значит, увольняться. И тут наш зоотехнический тим-лидер просиял лицом. Ничего мы не умные, сказал он, наоборот, эта история лишний раз доказывает, что мы не прикалываемся, а настоящие дураки! У нас действительно ай-кью нулевой. А чувства юмора нету в принципе. Мы кретины – и нам кайф! Будем вести себя, как положено дуракам. Они шутят про что? Про то, что понятно любому дураку.

– С этого момента, – заявил он торжественно, – шутим только про жопу! Все слышали?

Курилка взорвалась аплодисментами, пара молодых специалистов неспешно удалилась прочь – стучать пошли наперегонки, лизоблюды пиндосские.

– А кто вместо нас станет шутить про жопу, – добавил Михалыч, – мы ему на жопу глаз натянем!

– Забьем копирайт, – сказал я.

После слова «копирайт» из курилки тихо слинял мастер участка. А нас понесло, и мы начали шутить.

Мы были уверены, что жопа для русского человека тема близкая и животрепещущая. Она в России повсюду, и нам без нее никуда. Меня еще в школе ею замучили, а потом я ее дополнительно нанюхался, когда готовился в институт. Ведь жопа – центральная тема русской классической литературы. Сами помните небось: