Город призраков - [36]
Мы встали со стола. Горячо поблагодарив гостеприимных хозяев. Вано по-прежнему украдкой косился на Ли-Ли. И этого не замечал по-моему только ее муж.
— Кстати, — попросил я, уже поднимаясь по лестнице, — если профессор-таки проголодается и соизволит спуститься к ужину. Пожалуйста, попросите его, чтобы он заглянул на минутку к нам.
В номере нас ждал сюрприз. Для меня — приятный. Для моего друга — очень даже наоборот.
На диванчике, поджав ноги, полулежала Белка. Она даже не услышала, как мы вошли. Она спала, как ребенок. И мне эта спящая красавица показалась еще прекрасней. Ее щечки порозовели на фоне загара. Ее пухлые губки были поджаты. Ее огненно-рыжие волосы были разбросаны по подушке.
— Богиня Солнца, — прошептал я.
— Жалкий заморыш, — поморщился Вано.
А богиня Солнца и по совместительству жалкий заморыш тем временем сладко потянулась во сне и демонстративно перевернулась на другой бок, спиной к нам.
— Ну что ж, Ник, — неожиданно начал Вано тихим загадочным тоном. — Пора обсудить операцию под кодовым названием «Кладбище», пока эта замарашка спит. Профессора мы подловим после похорон адвоката. За раскопками очередной могилы. В этом городишке, похоже, давно не умирали. Вот Заманский и пришил адвоката. К тому же у того с интеллектом было все в порядке, и профессору понадобились именно его мозги. Скорее всего — для опыта. Или он просто ими питается, чтобы стать еще гениальнее. Хотя куда уже гениальнее? Но ничего, Ник. Одно успокаивает, что этой безмозглой мыши ничего не грозит. Ее мозги мало весят и мало стоят. Если они вообще у нее имеются…
Вано так и не успел закончить монолог. Поскольку Белка внезапно вскочила с дивана. И с кулаками бросилась на Вано.
— Это уже слишком! — орала она. — Сам ты безмозглый индюк! И безмозглый осел! И…
Вано легко от нее увернулся, и она машинально упала мне в руки.
— Ага! Так я и знал! — воскликнул мой приятель. — Мало того, что она все время врет. Так еще притворяется спящей и подслушивает.
Белка вырвалась из моих рук. И, надувшись, уселась на диван.
— Просто я хотела узнать, какие гадости вы про меня болтаете.
— Ага, нам больше делать нечего, чтобы все время только и вспоминать о тебе. Не зарывайся, малышка, — не на шутку рассердился Вано.
— А вы что и впрямь в чем-то подозреваете доктора? — полюбопытствовала Белка.
— Не волнуйся, — я положил руку на плечо девушки. — Мы еще далеки от того, чтобы подумать, что он занимается раскопками могил. Кстати, Белка, ты его хоть раз видела на кладбище.
Она тут же утвердительно кивнула.
— Один раз. Вечером. Мы столкнулись с ним нос к носу у выхода. Я уже выходила, потому что становилось темно. И страшно. А он входил. Шляпа надвинута низко на лоб. И я его не сразу узнала. И даже громко вскрикнула. Но он тут же схватил меня за руку. И сказал, что мне нечего бояться. Что он мне не враг. И даже попросил подождать немного возле ворот. Если бы мне не было так страшно, я бы точно за ним проследила. Но я боялась кладбища и поэтому сказала Заманскому, что не буду его ждать. И если он захочет, то сможет меня всегда найти у моря в семь утра или в шесть вечера. Я там все время купаюсь. Вот так.
— И он тебя нашел? — я пристально посмотрел на Белку.
Она отвела взгляд.
— Если вы подозреваете Заманского, то зря теряете время. Он не убивал — это точно.
— Интересно получается, — не выдержал Вано. — Угрюмый не убивал, он не убивал. А все остальные — убийцы, по-твоему?
— Я просто не люблю остальных, а эти мне симпатичны.
— А убийцы, если они не идиоты, то тоже могут быть вполне симпатичными людьми, если хочешь знать.
— Меня это не касается. Но Заманский не убивал. Он профессор! Он знаменитый человек! Он талант!
— Успокойся Белка, — прервал я Вано. — Я и мысли не допускаю, что он мог убить. Просто у этого человека слишком много тайн. Может быть, ты мне о нем что-нибудь расскажешь?
— Никаких в нем тайн нет! — упрямо замотала головой Белка. — Абсолютно никаких! Он просто приехал сюда совершить какое-то открытие. Чтобы ему не мешали. Вот и вся тайна. Эту тайну, если хотите, даже у них там, в столице, тщательно скрывают.
— Это тебе профессор сказал?
Белка не ожидала подвоха. И вздрогнула. И пробормотала.
— Ну да, он что-то мне говорил в этом роде.
— Значит, ты с ним все-таки встретилась у моря? Утром или вечером?
— Ну да! Встретилась! — взвизгнула девушка. — И что такого! Он часто прогуливается у моря. Он подошел ко мне. Мы и поболтали немного.
— О чем, если не секрет? — мягко спросил я. Чтобы не испугать ее. — Пойми, Белка, если ничего особенного, то тебе и нечего скрывать. В ином случае ты только усилишь наши подозрения.
Белка удобнее уселась на диване и вновь поджала под себя ноги. И забросила руки за голову. И вся ее поза говорила. Что ей скрывать нечего. А это означало, что она вновь начинает врать.
— Да, мы поболтали. Очень недолго. Заманский мне сказал, что в этом городе я могу рассчитывать на него. Что у меня здесь врагов хватает. Но он сможет меня всегда защитить.
— Белка, теперь я задам тебе вопрос, — осторожно начал я. — Но ты… Ты, прошу, пойми меня правильно. И не обижайся, пожалуйста, потому что мне просто необходимо…
Каждый человек хоть раз в жизни да пожелал забыть ЭТО. Неприятный эпизод, обиду, плохого человека, неблаговидный поступок и многое-многое другое. Чтобы в сухом остатке оказалось так, как у героя знаменитой кинокомедии: «тут – помню, а тут – не помню»… Вот и роман Елены Сазанович «Всё хоккей!», журнальный вариант которого увидел свет в недавнем номере литературного альманаха «Подвиг», посвящён не только хоккею. Вернее, не столько хоккею, сколько некоторым особенностям миропонимания, стимулирующим желания/способности забывать всё неприятное.Именно так и живёт главный герой (и антигерой одновременно) Талик – удачливый и даже талантливый хоккеист, имеющий всё и живущий как бог.
(Журнальный вариант опубликован в «Юности» 2002, № 3, 4, 6. Отрывок из романа вышел в сборнике «Московский год прозы-2014», изданный «Литературной газетой».)Этот роман был написан в смутные 90-е годы. И стал, практически, первым произведением, в котором честно и бескомпромиссно показано то страшное для нашей страны время. И все же это не политический бестселлер, а роман о любви, дружбе и предательстве. О целом поколении, на долю которого выпали все испытания тех беспокойных и переломных лет. Его можно без преувеличения сравнить с романом Эриха Мария Ремарка «Три товарища».
Впервые напечатана в 1997 г . в литературном журнале «Брызги шампанского». Вышла в авторском сборнике: «Улица вечерних услад», серия «Очарованная душа», издательство «ЭКСМО-Пресс», 1998, Москва.
«…– Жаль, что все так трагично, столько напрасных жертв на той войне. Все так нелепо, – сказал дворник. – Хотя что с нашего человека возьмешь. Ни разума, ни терпения. А ведь все наша темнота, забитость. А все – наше невежество. Все бы бунт сотворить, «бессмысленный и беспощадный». Все нам кровушки подавай… Плохо мы людей знаем, ох, плохо. Да, с денег все начинается. Ими все и заканчивается. На всей земле так. И наша родина – не исключение.– У нас с вами, господин Колян, разные родины. Наша пишется с большой буквы, – Петька пристально посмотрел на дворника, и тот поежился под жестким взглядом…».
Впервые опубликованав авторском сборнике «Улица Вечерних услад», 1998 г ., «ЭКСМО Пресс».
Повесть впервые напечатана в 1994 г. в литературном журнале «Юность», №5. Вышла в авторском сборнике: «Улица Вечерних услад», серия «Очарованная душа», издательство «ЭКСМО-Пресс», 1998, Москва.
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.
Как часто вы ловили себя на мысли, что делаете что-то неправильное? Что каждый поступок, что вы совершили за последний час или день, вызывал все больше вопросов и внутреннего сопротивления. Как часто вы могли уловить скольжение пресловутой «дорожки»? Еще недавний студент Вадим застает себя в долгах и с безрадостными перспективами. Поиски заработка приводят к знакомству с Михаилом и Николаем, которые готовы помочь на простых, но весьма странных условиях. Их мотивация не ясна, но так ли это важно, если ситуация под контролем и всегда можно остановиться?
Из экспозиции крымского художественного музея выкрадены шесть полотен немецкого художника Кингсховера-Гютлайна. Но самый продвинутый сыщик не догадается, кто заказчик и с какой целью совершено похищение. Грабители прошли мимо золотого фонда музея — бесценной иконы «Рождество Христово» работы учеников Рублёва и других, не менее ценных картин и взяли полотна малоизвестного автора, попавшие в музей после войны. Читателя ждёт захватывающий сюжет с тщательно выписанными нюансами людских отношений и судеб героев трёх поколений.
Александра никому не могла рассказать правду и выдать своего мужа. Однажды под Рождество Роман приехал домой с гостем, и они сразу направились в сауну. Александра поспешила вслед со свежими полотенцами и халатами. Из открытого окна клубился пар и были слышны голоса. Она застыла, как соляной столп и не могла сделать ни шага. Голос, поразивший её, Александра узнала бы среди тысячи других. И то, что обладатель этого голоса находился в их доме, говорил с Романом на равных, вышибло её из равновесия, заставило биться сердце учащённо.