Город Оренбург: Материалы к истории и топографии города - [94]
По злой иронии судьбы эту бумагу подписал старший советник губернского правления Ломоносов, однофамилец гениального нашего самородка Михаила Васильевича Ломоносова, одного из первых борцов за народное образование.
Кроме вышеуказанного затруднения при выборах существовало еще и другое, более сильное, отражающееся гораздо значительнее на успехах выборов.
Дело в том, что сам обыватель не имел ни какого намерения и желания служить по выборам, наоборот всеми силами стремился избавиться от ненавистной ему обязанности.
Служба по выборам была ни делом чести, ни делом защиты своих интересов — общественное самосознание еще не было развито — наоборот, служба по выборам считалась тягостью, разорением; нередко она возлагалась на лиц, чем либо провинившихся перед обществом.
Это обстоятельство является очень характерным для нашей истории,
В то время, как на западе происходила борьба за право самоуправления, и города, получившие эти права, становятся силою, умеющей оберегать свои интересы, в то время как всякая привиллегия на западе достается тяжелым усилием, ценою иногда значительных затраты, — у нас города, получив самоуправление в 1785 году, не только не развивали положенных начал, не только не достигали каких либо положительных результатов, но наоборот, всеми силами старались избавиться от ненавистных им прав и заставляли нередко вмешиваться гражданскую власть, потому-что без этого вмешательства не могла развиваться жизнь города.
Процедура избавления обывателями от службы обществу была очень сложна. Выбранное лицо подавало прошение оренбургскому гражданскому губернатору, который жил в Уфе, от последнего прошение шло на рассмотрение губернского правления. В свою очередь губернское правление, рассмотрев прошение, не разрешало его, а пересылало оренбургской думе для отзыва. Отзыв делал им сам городской голова единолично или иногда созывал целое собрание купцов и мещан; на этом собрании читалось прошение и составлялся приговор, который и отсылался обратно в губернское правление, тогда последнее делало резолюцию которая и сообщалась через полицию. Иногда просители, получив отказ от губернского правления, не удовлетворялись этим и шли с прошениями на Высочайшее Имя.
Причины, на которые ссылались в своих прошениях обиженные обыватели, были разнообразны: главным образом выставлялись нарушения закона. Эти нарушения усматривались в том, что выборный состоял в одном капитале с отцом, был под судом, принадлежал к раскольникам, словом не брезгали ничем; далее шли указания, что выбранное лицо одинок, имеет престарелого отца, и в случае выборов пострадают его торговые интересы, или что выборный по своим торговым делам должен часто отлучаться из Оренбурга, по этому не может регулярно посещать думу, или что выборное лицо болен, при чем указывались болезни — «геморой, тупость зрения», не позволяющие нести общественную службу, наконец упоминалось и о том, что проситель безграмотен. Довольно часты были указания на то, что или сам выборный или его родственники, члены его семьи, уже несли обязанности по выборам, а многие лица в городе не бывали ни разу выбираемы.
Таким образом прибегали ко всем средствам, чтобы избавиться от службы — а на проверку оказывалось, что обыватель в большинстве случаев пишет в своем прошении неправду. Если он писал, что он одинок, голова удостоверял, что он был членом семьи душ, так например, в 18; болезнь оказывалась фиктивною и т. д.
Вследствие подобных отзывов просители получали от губернского правления отказы и должны были прослужить обществу.
Отметим еще разницу между прошениями начала 30-х и 50-х годов В прошениях 30-х годов просители стараются указать, что с ними поступили несправедливо, их обидели, главная мысль прошения — обвинения своих сочленов, тон прошений резкий. В прошениях 50-х годов мы, наоборот, встречаемся с фразами вроде следующих: «а потому сколь ни лестно внимание общества и как ни желательно было оправдать сделанное им доверие и почет» — но... непредвиденные обстоятельства заставляют отказываться от службы.
Таким образом в 50-х годов центр тяжести переносился с общества на самого просителя, на его жизненные обстоятельства, которые не позволяли обывателю оправдать доверия общества.
Нам удалось отыскать составы городской шестигласной думы с 1826 г , за более ранний период дел не сохранилось и мы знаем лишь, что до этого времени были городскими головами, между прочими, Филипп Шапошников и Петр Набатов.
Период 1826—1829: городской голова: Иван Кривцов, гласные: Михаил Шерин, Василий Лебедев, Ефим Лебедев, Гаврила Пахомов, Семен Козин, Степан Свешников.
Период 1829—1832: городской голова: Федор Жинкин, гласные: Степан Торцов, Василий Шибашев, Василий Агеев, Василий Лаврентьев, Абдулман Гибетуллин.
Период 1832—1835: городской голова Федор Жинкин, гласные: Иван Сырейщиков, Гаврила Панфилов, Максим Козин, Никифор Васильев, Гумер Ахметов, Хабибулла Сейфульмен.
Период 1835—1838; городской голова Николай Семенов, гласные: Кондратий Мякников, Лука Завалкин, Осип Бурнашев, Николай Димитров, Федор Семенов, Флегонт Гребнев.
