Город Оренбург: Материалы к истории и топографии города - [110]
Дума постановила — отпустить к мещанину Бодрову одного помощника мещанина же Второва, двух помощников дать — будет для города обременительно; что же касается до покупки кузницы, то так как в ней можно будет делать только мелкие починки, а крупные машин придется покупать, то «вышеприведенный расход на покупку кузницы и других вещей ни к чему иному не послужит, как к одним напрасным издержкам[161].
В этом вопросе дума была очень упорною — она так таки не дала денег на кузницу.
Администрацией делался еще ряд попыток улучшить положение пожарного обоза — но все эти попытки по результатам походили на первую попытку. Наконец 25 июня 1865 года дума принимает обоз в свое ведение. Первое время обоз оставался в таком же печальном положении, пожар 1879 г. заставил думу обратить особое внимание на обоз, но внимание было временное и обоз находился даже под ведомством полиции. Наконец 14 марта 1891 г. обоз был изъят из ведения полиции и с этих пор началось улучшение обоза, особенно он усилился за последнее пятилетие.
Состояние пожарной части в настоящее время (по данным отчета за 1902 год) таково: у города существует три каменные части: 1-я построенная в 1888 году, вторая — в 1901 г. и третья — 25 июня 1875 г., кроме того летом действуют два резерва один на лесном базаре, другой на маяке. Штат пожарных состоит из 1 брантмейстера, 4 помощников, 129 служителей, нанимаемых с 1 апреля по 1 ноября и 99 служителей с 1 ноября по 1 апреля, и 1 пожарного слесаря. Машины новой конструкции имеются в каждой части. Все пожарные застрахованы. Общий расход на пожарную часть в 1906 году достиг 40776 р. 73 к.
XLVIII.
На углу Водяной и Николаевской улиц находятся постройки, принадлежащие Тургайскому областному правлению — первый дом квартира военного губернатора, второй дом помещение киргизской школы.
В 1818 году были Высочайше утверждены штаты пограничной комиссии, учреждение которое должно было ведать всеми киргизами. Это учреждение существовало до 1868 года, когда из всей восточной и небольшого пространства средней части территории области оренбургских киргиз учреждена Тургайская область.
Управление пограничной комиссии помещалось в угловом доме.
В том здании, в котором ныне помещается киргизская учительская школа 22 августа 1850 года была открыта школа для киргизских детей, для этой школы и было специально выстроено указанное здание. Школа, конечно, должна была просветить киргиз, сблизить их с русскою жизнью. Большие надежды возлагались на эту школу, много средств потрачено на нее и в результате 2 декабря 1868 г. последовало Высочайшее повеление о закрытии этой школы.
Вместо этой школы была открыта татарская учительская школа, которая существовала по 1 января 1890 года. Киргизская школа возродилась 10 июня 1882 года под названием учительской киргизской школы, но была открыта в Орске, который был ближе к центру киргизской степи — но случился в Орске пожар 1888 года и киргизская учительская школа была переведена в Оренбург, так как в Орске для нее буквально не было помещения. Первый год школа помещалась в частной квартире, а с 1890 года занял настоящее помещение. Характерная особенность этой школы состоит в том, что половина воспитанников ее русские. Школа должна выпускать учителей для аульных русско-киргизских школ, причем курс школы довольно обширен[162].
Следующий по Водяной улице за домом Тургайского губернатора квартал, когда-то находился под постройками линейного баталиона, но в пожаре 1862 года постройки были уничтожены и места поступили в собственность города, который продал их с торгов 2 марта 1863 года за следующие цены № 1 де-Грес — 250 р., № 2 и З Камбулин — 602 р., № 4 Руднев за 160 р. и № 5 — Камбулин за 290 р. 50 к. — всего было получено 1302 р. 50 к.[163]
Идя далее по Водяной улице мы видим налево обширную площадь, на которой помещается тюремный замок и казармы местного баталиона. Казармы построены при Перовском, а тюремный замок, если не современник Оренбургу, то построен во всяком случае очень скоро после основания Оренбурга.
В настоящее время это обыкновенная губернская тюрьма, а когда-то в его казематы были ссылаемы «неизвестные».
Одного такого неизвестного, сосланного по распоряжению Аракчеева, конечно, без суда и следствия, освободил Александр I при своем посещении города Оренбурга. В стенах этого замка когда то содержались башкирцы и киргизы, взятые с оружием в руках во время возмущения против русского владычества, участники пугачевского бунта, через этот же замок прошли и участники декабрьского возмущения и многочисленные изгнанники из Польши.
Если сохранился архив тюремного замка, то будущий исследователь Оренбургского края найдет в этом архиве много интересных данных.
Напротив тюремного замка, по так называемому тюремному переулку, места в котором продавались городом в 1870 году, возвышается двухэтажное здание духовного училища, с громадной, занимающей почти половину здания церковью. Старое здание духовного училища помещается несколько ниже Безаковской улице.
Духовное училище открыто 2 сентября 1860 г. почти тотчас по открытии оренбургской епархии, которая, как известно, была образована 21 марта 1859 г.
Петр Николаевич Столпянский (1872-1938) - историк, краевед, библиограф, сотрудник Русского музея и Публичной библиотеки, член ряда научно-исторических обществ, один из первых выдающихся краеведов Петербурга, который стал незаменим для коллег-историков, искусствоведов, филологов, специализировавшихся на других темах, но нуждавшихся в справках по истории Петербурга. Учился в Петербургском технологическом институте. Участвовал в работе революционных студенческих кружков. С 1912 по 1918 год П.Н.Столпянский работал в Русском музее библиотекарем и библиографом.
Петр Николаевич Столпянский (1872–1938) — историк, краевед, библиограф, автор свыше 200 работ по истории Санкт-Петербурга и его пригородов. Книга представляет собой подробный путеводитель, в котором описано путешествие вверх по Неве. От седой старины — XIII век, Александр Невский, Ландскрона, автор переходит к картинам из быта Российских императоров, вспоминает мрачные картины российской действительности, крепостных различных ведомств, крепостных театральной дирекции, крепостных из воспитанников воспитательного дома, борьбу рабочего люда с абсолютизмом, борьбу за светлое первое мая, безумные траты русских народных денег… Двести лет русской истории в ее различных пережитиях проносятся перед читателями, пока пароход поднимается к Ладоге, пока он проплывает ту 71 версту, которые своими зигзагами делает красавица Нева…
В начале семидесятых годов БССР облетело сенсационное сообщение: арестован председатель Оршанского райпотребсоюза М. 3. Борода. Сообщение привлекло к себе внимание еще и потому, что следствие по делу вели органы госбезопасности. Даже по тем незначительным известиям, что просачивались сквозь завесу таинственности (это совсем естественно, ибо было связано с секретной для того времени службой КГБ), "дело Бороды" приобрело нешуточные размеры. А поскольку известий тех явно не хватало, рождались слухи, выдумки, нередко фантастические.
В книге рассказывается о деятельности органов госбезопасности Магаданской области по борьбе с хищением золота. Вторая часть книги посвящена событиям Великой Отечественной войны, в том числе фронтовым страницам истории органов безопасности страны.
Повседневная жизнь первой семьи Соединенных Штатов для обычного человека остается тайной. Ее каждый день помогают хранить сотрудники Белого дома, которые всегда остаются в тени: дворецкие, горничные, швейцары, повара, флористы. Многие из них работают в резиденции поколениями. Они каждый день трудятся бок о бок с президентом – готовят ему завтрак, застилают постель и сопровождают от лифта к рабочему кабинету – и видят их такими, какие они есть на самом деле. Кейт Андерсен Брауэр взяла интервью у действующих и бывших сотрудников резиденции.
«Иногда на то, чтобы восстановить историческую справедливость, уходят десятилетия. Пострадавшие люди часто не доживают до этого момента, но их потомки продолжают верить и ждать, что однажды настанет особенный день, и правда будет раскрыта. И души их предков обретут покой…».
Не каждый московский дом имеет столь увлекательную биографию, как знаменитые Сандуновские бани, или в просторечии Сандуны. На первый взгляд кажется несовместимым соединение такого прозаического сооружения с упоминанием о высоком искусстве. Однако именно выдающаяся русская певица Елизавета Семеновна Сандунова «с голосом чистым, как хрусталь, и звонким, как золото» и ее муж Сила Николаевич, который «почитался первым комиком на русских сценах», с начала XIX в. были их владельцами. Бани, переменив ряд хозяев, удержали первоначальное название Сандуновских.
Предлагаемая вниманию советского читателя брошюра известного американского историка и публициста Герберта Аптекера, вышедшая в свет в Нью-Йорке в 1954 году, посвящена разоблачению тех представителей американской реакционной историографии, которые выступают под эгидой «Общества истории бизнеса», ведущего атаку на историческую науку с позиций «большого бизнеса», то есть монополистического капитала. В своем боевом разоблачительном памфлете, который издается на русском языке с незначительными сокращениями, Аптекер показывает, как монополии и их историки-«лауреаты» пытаются перекроить историю на свой лад.