Город ненаступившей зимы - [12]
— С кем ты там разговариваешь? — послышался с крыльца голос Оксаны.
— Оксан, это я! — отозвался Сергей. — Слушай, а у Витьки, температуры, часом нет?
— Витя, пойдем в дом! — раздалось над самым ухом инженера.
Он обернулся, но ничего не увидел. В другую сторону — и опять ничего. Потом, пригляделся — возле ребенка пространство как-то подрагивало. Это было похоже на то, как поднимается горячий воздух от раскаленного солнцем асфальта. Только сейчас этот воздух имел форму, чем-то напоминающую…человека!
Сергей сам испугался своих мыслей и немного опешил. Присмотревшись получше, обнаружил, что силуэт имеет оттенки. Именно оттенки. Будто с картинки высосали цвет, почти полностью, оставив лишь полупрозрачный намёк, от которого ни «холодно ни жарко». Словно пытаешься вглядеться в очень старую, выцветшую картину. Булавину стало страшно, и он инстинктивно схватил мальчишку за руку.
— Пойдем, пойдем! — снова раздался знакомый женский голос. — Завтрак стынет.
Тонкие пальцы мальчика словно выплыли из ладони Булавина. Они были будто в мыле — неуловимы, за них просто невозможно было уцепиться.
Инженера начала охватывать паника. Он вскочил, озираясь, будто загнанный и перепуганный лис, похлопал по карманам, в надежде нащупать сотовый и вызвать, то ли полицию, то ли скорую — на тот момент ещё не решил, но телефона не оказалось на месте. Тогда он со всех ног бросился наутёк. Забыл о мальчике, которого увело «непонятно что», о брате, который тоже мог стать жертвой неведомого фантома, о родителях…
Он просто бежал, охваченный ужасом. Бежал сквозь пустырь, то и дело, задевая, то плечами, то головой, зарлапившиеся листья пожухлой амброзии. Миновав поле и двор, в котором вырос, буквально влетел на второй этаж своего подъезда. Спешно открыв замок, сам удивившись повиновавшимся пальцам, заскочил в квартиру и заперся на все возможные засовы. Выхватив из деревянной подставки самый большой нож, Сергей забился в угол кухни, между батареей и стиральной машиной, присел на корточки, чтобы стать невидимым через окно.
Сколько прошло времени — даже боялся догадываться. Может минута, может час, может два, как в дверь постучали. Борясь с желанием забиться под мойку или попытаться утрамбовать себя в утробу стиральной машины, набрался мужества и выкрикнул шаблонное: «Кто там?».
— Свои! — раздался с обратной стороны входной двери, скрипучий голос Вайнштейна. — Отпирай, потолковать надо!
Булавин несколько секунд колебался, но, всё же, собравшись с духом, поднялся, и медленно подошел к двери.
— Дядя Груша? — уточнил он.
— Груша, Груша… — подтвердил голос.
Собачка цепочки покинула продолговатый паз, засов-шпингалет отполз в сторону, основной замок обернулся трижды — дверь отворилась. На пороге стоял Григорий Вайнштейн и вертел в пальцах навершие своей неизменной трости.
— Войти можно? — поинтересовался старик.
— Да, конечно… — растерянно ответил инженер и отступил на шаг влево.
— Ты, что, кухарить решил? — кивнул Вайнштейн на нож, по-прежнему зажатый в кулаке Булавина.
— Что? А, это? — наконец понял, в чем дело Сергей и смущённо потряс орудием своей обороны. — Это — так…
— Ага, — усмехнулся пенсионер. — «Так»… Пойдем, присядем?
— Пойдем, — согласился Булавин.
— Ты, главное, не психуй, — начал с наставлений старый еврей. — Игрушку эту — спрячь и слушай, да не перебивай!
— Дядя Груша… — начал, было, инженер-энергетик, усаживась на стул, в то время как Вайнштейн мостился на жёстком кухонном диванчике.
— Не перебивай старших, кому говорю! — повысил голос дядя Груша. — У тебя, наверное, сейчас много вопросов. На некоторые я могу дать ответы, которые тебе следует принять как данность! — он серьезно посмотрел на Сергея, обозначив последнее слово легким хлопком ладонью по столешнице. — Теперь, можешь начинать их задавать…
— Чует мое сердце — что-то случилось! — безадресно, но чтобы все слышали, жаловалась Вера Кузминишна. — Ну, чего он телефон-то не взял, хотя бы?!
— Не до того было ему, — буркнул сидящий по другую сторону стола, Владимир Иванович. — Всё с ним нормально! Авось, не дитё пятилетнее! Загулял, наверное. Небось, сидит, в кабаке, да пиво жрёт! Паразит…
Булавин-старший бодрился, но на душе у него тоже было неспокойно. После того, как Сергей ушёл от брата, дома уже не появлялся. Родители, само собой, обеспокоились, когда не застали сына в своей постели, вернувшись уже за полночь. Но тогда, Владимир Иванович не придал этому столь большого значения, сколь супруга. Подумал о том, о чём сейчас и говорил. Но отсутствие сына с каждым часом прибавляло тревожных мыслей, в чём, впрочем, он не сильно-то хотел сознаваться. В первую очередь — чтобы не сеять панику, рассадником которой и так стала его жена.
— «Паразит»… — перекривила его Вера Кузминишна. — Мог бы с ним пойти вчера! Проводить, там, поговорить по-отцовски…
— Вера! — воззрился на неё глава семейства и женщина смолкла.
Владимир Иванович терпел нападки и замечания сварливой супруги, но только до поры до времени. У него была своеобразная, трансформирующаяся от случая к случаю, энергетика. Он мог создавать впечатление рохли и тюфяка, и тогда жена наслаждалась дозволенным ей «мозгоедством». Но когда Булавин-старший, действительно, считал неуместными любые посягательства на его достоинство и главенство в доме — становился холодным и твёрдым, как сталь. И вот тогда супруга превращалась в кроткую, покорную женщину. Владимир Иванович ни разу не поднимал руки на свою избранницу. Но ей хватало одного ледяного взгляда, чтобы понять — в данный момент лучше оставить все мысли и придирки при себе.
«Сначала исчезли пчёлы» — антиутопия, погружающая читателя в, по мнению автора, весьма вероятное недалёкое будущее нашего мира, увязшего в экологическом и, как следствие, продовольственном кризисе. В будущее, где транснациональные корпорации открыто слились с национальными правительствами, а голод стал лучшим регулятором поведенческих моделей, а значит и всей человеческой жизни. Почти всё население сосредоточено в мегаполисах, покинув один из которых, герои открывают для себя совершенно новый мир, живущий по своим, зачастую гораздо более справедливым правилам, чем современное цивилизованное общество. 18+.
У околофутбольного мира свои законы. Посрамить оппонентов на стадионе и вне его пределов, отстоять честь клубных цветов в честной рукопашной схватке — для каждой группировки вожделенные ступени на пути к фанатскому Олимпу. «Анархо» уже успело высоко взобраться по репутационной лестнице. Однако трагические события заставляют лидеров «фирмы» отвлечься от околофутбольных баталий и выйти с открытым забралом во внешний мир, где царит иной закон уличной войны, а те, кто должен блюсти правила честной игры, становятся самыми опасными оппонентами. P.S.
Сезар не знает, зачем ему жить. Любимая женщина умерла, и мир без нее потерял для него всякий смысл. Своему маленькому сыну он не может передать ничего, кроме своей тоски, и потому мальчику будет лучше без него… Сезар сдался, капитулировал, признал, что ему больше нет места среди живых. И в тот самый миг, когда он готов уйти навсегда, в дверь его квартиры постучали. На пороге — молодая женщина, прекрасная и таинственная. Соседка, которую Сезар никогда не видел. У нее греческий акцент, она превосходно образована, и она умеет слушать.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Есть люди, которые расстаются с детством навсегда: однажды вдруг становятся серьезными-важными, перестают верить в чудеса и сказки. А есть такие, как Тимоте де Фомбель: они умеют возвращаться из обыденности в Нарнию, Швамбранию и Нетландию собственного детства. Первых и вторых объединяет одно: ни те, ни другие не могут вспомнить, когда они свою личную волшебную страну покинули. Новая автобиографическая книга французского писателя насыщена образами, мелодиями и запахами – да-да, запахами: загородного домика, летнего сада, старины – их все почти физически ощущаешь при чтении.
«Человек на балконе» — первая книга казахстанского блогера Ержана Рашева. В ней он рассказывает о своем возвращении на родину после учебы и работы за границей, о безрассудной молодости, о встрече с супругой Джулианой, которой и посвящена книга. Каждый воспримет ее по-разному — кто-то узнает в герое Ержана Рашева себя, кто-то откроет другой Алматы и его жителей. Но главное, что эта книга — о нас, о нашей жизни, об ошибках, которые совершает каждый и о том, как не относиться к ним слишком серьезно.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!