Город - [38]
Девушку он нашел без труда. Но она, когда заяц спросил о посланце, повела себя очень странно. Закричала, что не знает таких и никогда не видела, и что вообще она честная женщина и не может разговаривать с посторонними незнакомыми мужчинами. Постороннего незнакомого мужчину она бы так провела, но зайца подобными глупостями не обманешь — от комнаты девушки вниз по лестнице и дальше, к окраинам Города, тянулся отчетливый след. Пахло святым присутствием.
По следу заяц дошел до старого закрытого колодца, куда и заглянул. Красный Ребенок сидел внизу, связанный и очень недовольный. Заяц ребенка развязал, и тот, обругав коварную девушку, сумевшую избавиться от посланца с помощью наглого обмана и хитрости, и пожаловавшись на буддийский запрет убивать живые существа, улетел обратно на небо.
Заяц был возмущен — со слов деда Мазая он понял, что девушка полна добродетелями по самые уши, а на деле оказалось совсем наоборот — подлая обманщица творила беззакония. Так этого заяц оставить не мог. Вначале он хотел было рассказать обо всем деду Мазаю, но здраво рассудил, что тот вряд ли поверит дикому зайцу. Да и незнакомому мужчине тоже.
Поэтому заяц решил разобраться с негодяйкой сам. Это было нетрудно. Пятнадцать минут — и девушка оказалась на месте плененного посланца, а заяц занял ее место. Ну, чтобы никто ничего не заподозрил. Правда, сделал он это с запозданием — вначале он сходил в лес и предупредил родных, чтобы не волновались. Но через день-другой уже вернулся.
Все шло замечательно — печник ничего не подозревал. Заяц прекрасно справлялся со своей ролью. В глубине души он даже полагал, что дочь из него вышла получше, чем из подлой негодницы. Но тут явился Сунь Укун. Заяц читал «Путешествие на Запад». Он знал, чем обычно заканчиваются встречи обезьяны с оборотнями.
Не нужно объяснять, что он сильно испугался.
Бедного зайца всего трясло, пока он рассказывал свою странную историю. Когда он закончил, монах нахмурился и задумчиво сказал:
— Что-то мне это напоминает…
— И мне тоже, — поддержал его Сунь Укун. — Но это не удивительно. У меня давно уже вообще любые оборотни вызывают чувство дежа вю.
— В любом случае, надо спасти девушку. Укун…
Сюаньцзан еще даже не договорил, а обезьяна, сказав: «Да, учитель!» — уже унеслась прочь.
Вернулась она с девушкой, очень грязной и тощей, но в целом и общем невредимой.
Девушку отпоили горячим чаем, вымыли и переодели и, после недолгих увещаний Сунь Укуна, она заговорила.
— Я всегда старалась поступать правильно, — сказала пострадавшая. — Я ни разу и букашки не обидела, всегда была послушной и вежливой, отца уважала и почитала, соседей терпела, как могла. Но кто бы мог подумать, что расплатой за праведный образ жизни станет такое! — девушка возмущенно повысила голос. — Ну неужели так можно? Я, когда увидела посланца Гуаньинь, обрадовалась. Думала, что-нибудь хорошее мне будет. А оказалось, что в награду за праведную жизнь меня решила взять в ученицы Гуаньинь. Посмертно. И прямо сейчас! — девушка аж топнула ногой от возмущения.
Отец удивленно крякнул — такой он свою дочь еще не видел.
— И что мне оставалось делать? — продолжила девушка. — Я еще слишком молода, чтобы умирать! Нет, чтобы предложить мне бессмертие! Нет, чтобы папе помочь материально! Так нет, она, эта якобы «бодхисатва» якобы «милосердия», решила прибить меня на месте! Пожила, значит, и хватит!
— Будда Амитабха! — пробормотал себе под нос Сюаньцзан.
— Как все запущено! — громко сказал Сунь Укун.
— И что же теперь делать? — спросил дед Мазай.
— Да, доченька, что же теперь будет-то? — спросил ошарашенный печник. — Ведь это ж… того ж…
— Думаю, нужно звать Гуаньинь, — решительно заявил Сунь Укун. — Тут без бодхисатвы не разберешься.
— А может, не надо? — печник не выглядел счастливым, и его можно было понять. — Доченька и так настрадалась, а если еще и Гуаньинь прилетит…
Дочка, и правда, выглядела неважно. Теперь, когда приступ смелости прошел, она бессильно села на пол, в угол комнаты, и бездвижно там замерла.
— Нет, надо все-таки позвать кого-нибудь, — сказал дед Мазай, — все как-то очень уж запутанно. Я еще и свою вину чувствую — приобщил зайца к буддизму. За это не наказывают, а? За насильственное приобщение животных к религии?
— Не слышал такого, — успокоил его Сюаньцзан. — Впрочем, я не здешний.
— Вы как хотите, — сказал потерявший терпение Сунь Укун, — а я за бодхисатвой. Пускай сама разбирается! Мигом слетаю и ее приведу!
Он уже было собрался вылететь в окно, но тут вдруг раздался детский голосок:
— Никого звать не надо, обезьянья башка!
Голосок доносился из дальнего угла. Все разом повернули головы, даже обессиленная дочка, и увидели, что к ним присоединился новый персонаж — ребенок с косичкой на макушке и бритыми висками, в красной короткой маечке и шортах. На руках, ногах и голове у него были золотые обручи.
Сунь Укун хмыкнул и сделал вид, что происходящее его больше не касается.
Сюаньцзан низко поклонился.
Печник удивленно открыл рот.
— Так ты же… ведь же… — начал он.
— Совершенно точно, это именно я, — заявил Красный Ребенок и принял важную позу. — И я здесь не для того, чтобы шуточки шутить. По повелению милосердной Гуаньинь я спускался в Город, чтобы забрать дочку печника и отвести ее к боддхсатве, для обучения. Но, как все присутствующие знают, дочка оказалась последней и неблагодарной сволочью. Засим, бодхисатва передумала… — ребенок обратился к девушке: — В месте ученицы тебе отказано. Оставайся в Городе, и, как говорили древние, делай, что хочешь, живи, как хочешь.
И еще немного заметок, на этот раз на тему кулинарии. Мифологической кулинарии.
Очень старый рассказ по мотивам скандинавских мифов. Он основан на некоторых вещах, которые упоминаются в Эддах и прочих первоисточниках. Первое: в «Локасенне» Локи и Один упрекают друг друга в женовидности; Локи припоминает Одину, что тот в женских одеждах и с бубном занимался магией на острове Самсей, а Один в ответ говорит, что Локи 7 лет пробыл в обличии женщины, вскармливая грудью детей и доя коров. Второе: известно (не помню, откуда), что Локи забеременел, съев найденное им сердце великанши. От рожденного им ребенка произошли все ведьмы.
После битвы с Мордэкая с Сияющим Богом Сэлиором прошло семь лет, и за это время его контроль над своими способностями безмерно возрос. Он наконец нашёл применение «Бог-Камню», но боги хотят отомстить, и желают уничтожить всё, что он создал. Тайны прошлого грозят будущему его королевства, его семьи, и, возможно, даже самого человечества, если только Мордэкай не сможет выяснить, что означает «Рок Иллэниэла». Насколько далеко зайдёт отчаявшийся волшебник, чтобы спасти своих детей… или его усилия лишь обрекут их всех?16+.
Меня пытаются убить и съесть пять раз в день. Лишь умение вовремя разнести полдворца и особый дар спасали мне жизнь и честь! Иногда красивые глаза тоже помогали избежать дипломатического скандала. Но опыт подсказывает, что лучше бить чемоданом. Сегодня я собираю информацию про принца оборотней и проверяю его на склонность к изменам. Потом предоставляю полный отчет о короле эльфов. Чуть позже проверяю стрессоустойчивость разъяренного дракона. У официальной королевской «развратницы» очень «потный» график. Меня даже посвящали в рыцари и обещали оплатить торжественные похороны.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.