Город как безумие. Как архитектура влияет на наши эмоции, здоровье, жизнь - [75]
Эту одноэтажную лофтоподобную «ветвь» продолжает необычное смешение открытых и закрытых помещений: скульптурные бетонно-деревянные опоры, между которыми распахиваются огромные листовидные световые люки, разбивают обширное горизонтальное помещение на меньшие обособленные пространства. Залитое светом фойе и прилегающий снаружи сад с красивыми растениями милосердно предлагают к осмотру соразмерные человеку завихрения и зоны для рассадки, где парламентарии могут общаться друг с другом или с представителями средств массовой информации. С противоположного конца этого фойе, обращенного к городу, поднимается самый высокий блок комплекса, в котором находятся кабинеты членов парламента и их помощников. В комплексе чрезмерно многопрофильных зданий внешний фасад этого офисного блока воплощает визуальную привлекательность упорядоченной сложности и эмпирическую затейливость: соразмерные телу уютные закутки для чтения или спокойной беседы выступают из фасада, скульптурные накладки повторяют очертания мягкого кресла, совмещенного со ступенчатыми книжными полками, которые находятся в этих закутках, а по-разному расположенные приспособления для защиты от солнца напоминают зубочистки, брошенные поверх каждого отдельного окна.
Внутри и снаружи дизайн офисного блока воздает должное исключительности каждого индивидуума в рамках коллектива, создавая условия для церемонии социального общения, к которой мы присоединяемся, когда проходим через лепестковый зал. После мы поднимаемся по просторной лестнице, которая приведет нас в удивительный зал заседаний. Из этого стофутового просторного амфитеатра, залитого дневным светом, открывается мало видов на величественный ландшафт, что концентрирует наше внимание на важной задаче – управлении людьми. В отличие от противопоставленных друг другу скамей в лондонском здании Парламента, на которых настаивал Черчилль, здесь сиденья расположены уплощенным полукругом, что символизирует – и в действительности допускает – бо́льшую гибкость и способность к сотрудничеству шотландских политических партий. Свет льется из окон, сосредоточенных высоко на обеих стенах помещения в форме лодки. Конструкция допускает такие широкие пролеты, поскольку мощный динамичный потолок сооружен из прочных дубовых балок, прогибающихся по направлению к середине груза, который они удерживают, а также опущенных вниз деревянных балок, динамично закрепленных на их концах. Деревянный остов потолка, кажется, слегка колышется. С искусной поэтичностью дизайн зала заседаний отсылает к двум источникам, вдохновившим на его создание, – деревянным крышам парадных залов в шотландских замках и перевернутым корпусам лодок, которые Миральес и Тальябуэ, его архитекторы, видели на пляжах шотландских побережий.
Зал заседаний вызывает чувство благоговения, мало отличающееся от того, которое мы испытывали в Амьенском соборе. Он возвышает наши личные чувства и порождает ощущение общности с человечеством.
С мягкой мужественностью здание шотландского парламента передает счастье демократических идеалов и тяжесть их воплощения. В то же время комплекс – городской ландшафт и собрание зданий – демонстрирует, насколько широки возможности эмпирического дизайна. Ни в коей мере не формальный, он – результат того, как Миральес и Тальябуэ, работая с партнерами и клиентами, поэтично интерпретировали и оформили идентичность политического института, создав оригинальные, разнообразные, географически и культурно адекватные формы. Дизайн здания, его размещение в природе и в городской среде демонстрируют ту разновидность упорядоченной сложности, которая завладевает нашим вниманием. Снова и снова нас приглашают при участии всех наших чувств воспринимать его фактурные поверхности, его естественное освещение, его видимые мужественные конструктивные детали, его материалы с богатой текстурой – бетон, шотландские гнейс и гранит, дубовые балки и тонкие, светящиеся кленовые панели. От общей концепции дизайна до выполненных вручную деталей здание парламента Шотландии сопрягает масштаб человеческого тела с масштабом города и этого величественного места. От пространственной организации до отдельных эпизодов оно демонстрирует то, как вы можете жить отдельно и сотрудничать с социумом в этом весьма рассредоточенном, поразительно сложном мире. Темы и метафоры, связанные с историей, ландшафтом, демократией, индивидуальностью и социальным сотрудничеством, пронизывают здание – не только фасад и внешнюю оболочку, – придавая формы его пространствам и создавая у его пользователей всестороннее впечатление от строительной среды, которое вдохновит и облагородит многие дни и жизни.
Глава седьмая
От слепозрения к прозрению. Обогащение среды – улучшение жизни
Этика и эстетика – одно и то же.
Людвиг Витгенштейн, «Логико-философский трактат»
Почти любое строительство требует значительных ресурсов. Даже скромных размеров элемент инфраструктуры, домик, парк или детская площадка должны быть спроектированы, обустроены, профинансированы, разрешены, – и все это еще до того, как начнется строительство. В зависимости от размеров объекта в этот процесс вовлечены десятки или сотни людей, десятки или сотни тысяч долларов, или миллионы, а для особенно крупных проектов – даже больше. По завершении объекта он, вероятнее всего, переживет каждого человека, который его проектировал, разрабатывал, строил. Он также переживет людей, которые писали и применяли законы, на основании которых выдавались разрешения на строительство. И он будет использоваться еще долго после того, как уйдут те, кто заказал и оплатил его.
Настоящее издание поможет систематизировать полученные ранее знания, а также подготовиться к экзамену или зачету и успешно их сдать.Пособие предназначено для студентов высших и средних образовательных учреждений.
Автор доказывает, что психика человека социальна, ибо она в огромной степени обусловлена общественно-исторической средой. Первая глава посвящена Ленину как социальному психологу. Ленин занимался социальной психологией как теоретик и практик революционной борьбы. В остальных главах речь идет об основных категориях социальной психологии. Большое внимание уделено автором категории «мы и они». «Мы и они» первичнее и глубже, чем «я и ты». «Мы и они» — импульс первоначального расселения людей. Вся огромная человеческая история это тоже «мы и они».
В психологических новеллах, сюжеты которых построены на семейных историях, автор показывает скрытые эмоциональные переживания детей и истинные мотивы их поступков, приводящие к критическим ситуациям. Автор пытается донести до читателя мысль, что даже из самых сложных, запутанных семейных ситуаций нужно искать достойный выход.
В этой работе, физика предстает как здание, стоящее на земле без всякого фундамента. Именно поэтому физики удивляются способностям и значимости математики, которая может описывать новые события еще до их наблюдения. Я буду показывать, что хотя физика действует — в том смысле, что она позволяет нам создавать компьютеры и космические корабли — для объяснения математики и того, почему физика действует, мы нуждаемся в психологии и шаманизме.Оказывается, что физика и математика основываются на том, что было всегда известно психологии и шаманизму — на способности любого человека осознавать едва заметные, сноподобные события.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Карл ЛеонгардАкцентуированные личностиМонография состоит из двух частей. В первой части дан психологический и клинический анализ акцентуированных личностей, т. е. людей со своеобразным заострением свойств личности и особым реагированием. Вторая часть является как бы иллюстрацией к первой, т. е. в ней проводится характеристический анализ героев классических произведений мировой литературы свыше тридцати писателей: Толстого, Достоевского, Гоголя, Шекспира, Сервантеса, Бальзака, Гете, Стендаля и др.Для врачей-психиатров, студентов старших курсов медицинских институтов, психологов, педагогов.
Шизофрения. Будь то абстрактные ассоциации с этим словом или люди, на мысли о которых оно наводит, у всех нас так или иначе есть мнение на счет этого феномена. Как мы воспринимаем его и как относимся к людям, живущим в его контексте, – и есть суть нашего понимания психического здоровья. Но что мы знаем о шизофрении? Как много прочли или выслушали? Понимаем ли мы и в самом деле этот сложный и зачастую противоречивый диагноз? В этой книге Натан Файлер, квалифицированный медбрат психологического профиля и обладатель нескольких литературных премий, проведет нас по коридорам и кабинетам психиатрии как теории и как практики.