Город как безумие. Как архитектура влияет на наши эмоции, здоровье, жизнь - [77]

благом. И все же, как мы уже видели, большинство государств, обществ и частных лиц не воспринимают ее как таковое. Убогие места, в которых живет большинство людей, находятся гораздо ниже уровня разумных стандартов жизни. В большинстве частей мира общественный надзор в лучшем случае минимальный, а строительные объекты «проектируют» в основном люди малоискушенные, не заинтересованные или мало смыслящие в дизайне, нацеленном на человека. Даже объекты, которые проектировали так называемые специалисты, могут противоречить – и действительно противоречат – принципам человеческого восприятия, потому что в наши дни в большинстве академических заведений, дающих профессиональное дизайнерское образование, не обучают тому, что нам известно о человеческом восприятии и взаимодействии с местами обитания, т. е. зданиями, ландшафтами, местностями, городами. Обычные люди, равно как и заказывающие и принимающие решения элиты, держатся за неверное представление, что дизайн – это роскошь, а не необходимость, дело скорее вкуса, а не общественного благополучия. Результат? Самовоспроизводящаяся система обнищания строительной среды.

Базовые требования общества к дизайну мест, в которых мы обитаем, неверны. Утверждение, что застройка должна лишь соответствовать утилитарным стандартам, равноценно утверждению, что все, в чем нуждается человек для хорошей жизни, – это немного еды, воды и уверенность в том, что он не будет ни отравлен, ни раздавлен. Такие критерии бросают вызов огромному и растущему массиву знаний биологических и социальных наук, свидетельствующих о том, что люди прочно и глубоко укоренены – физически, физиологически и психологически – в средах, в которых обитают и от которых зависят, и что каждый элемент – здание, ландшафт, городской район, инфраструктура – должен, соответственно, быть спроектирован так, чтобы помочь им процветать.

Имея за плечами десятилетия серьезных исследований, мы, урбанисты, политики, застройщики, дизайнеры и обычные люди, должны констатировать правду, столь же тревожную, сколь и неизбежную: нынешняя городская среда проектируется и сооружается в соответствии со стандартами скандально низкими – бесчеловечными и неприемлемыми почти по всем показателям.

Чтобы быть точной: не все в том, как люди воспринимают строительную среду, происходит вопреки культурным и историческим особенностям, и индивидуальные половые и возрастные различия, и культурные различия существуют. (Два небольших примера: пожилым людям наклон пандуса кажется более крутым, чем молодым, а женщины, похоже, больше тяготеют к пространствам-укрытиям, чем мужчины.) И все же многое в восприятии строительной среды – общее для всех человеческих существ, поскольку это функция того, как люди адаптируются и развиваются в своих средах с детства до взрослого возраста, наделяя их значением, и того, как люди коллективно эволюционировали на протяжении десятков и сотен тысяч лет, живя на старушке-Земле.

То, что наша озабоченность и внимание здесь сосредоточены на современном мире, мало что меняет. В наши дни троица – глобализация, массированная урбанизация и растущее имущественное неравенство в сочетании с беспрецедентными уровнями богатства – непосредственно отражается на местах, где мы живем и которые строим. Нищета трущоб истощает тела и души людей. Масштабная нехватка адекватных образовательных возможностей и неравный доступ к адекватному здравоохранению становятся не только морально неприемлемыми, но и экономически невыгодными – и все более политически нецелесообразными.

Транзитные потоки людей, товаров, информации подталкивают к осознанию плодотворности многообразия человеческих культур и обществ, но в то же время усугубляют чувство оторванности от места. Революция в цифровых технологиях разрушает присущее нам желание устанавливать контроль над нашими окружениями. Глобализация пробуждает опасения – иногда вполне обоснованные, – что утрата традиций оставит после себя только потерю связи с социальными и культурными корнями. Торговые зоны, аэропорты, целые новые города и пригороды кажутся лишенными местного своеобразия – они могут находиться где угодно. В науке выделилась новая область, и представители ее отмечают вездесущность «безместных» мест. Эти реалии уже изменили и продолжают трансформировать наше восприятие себя и своего места в социальных и строительных мирах. Климатические изменения также вынуждают людей и страны строить по-разному и более обдуманно использовать ресурсы и местности, призывая нас переосмыслить отношения строительного мира с миром природы.

Все это может и должно быть продолжено и усовершенствовано в наступающие десятилетия. Нам предстоят колоссальные объемы строительства. Статус-кво не должен сохраняться. Сегодня, каждый день, дети по всему миру, особенно простого происхождения, лишены возможности подниматься по социальной лестнице, самореализовываться. Одна из весомых причин в том, что они живут в нездоровых или психически угнетающих жилищах, ходят в школы, расположенные в зданиях, которые сковывают или отвлекают внимание, лишают мотивации и препятствуют эффективному обучению. Каждый день миллионы людей не могут найти удобные, качественно спроектированные городские ландшафты, здания, парки и площади, где они могли бы снять стресс от повседневной жизни или непринужденно пообщаться с другими людьми. Каждый день наименее привилегированные члены нашего общества возвращаются в негостеприимные, отжившие свое, угнетающие дома, в том числе в замаскированно уродливых районах «доступного жилья» по соседству со мной, в Восточном Гарлеме. Мир буквально замусорен объектами, которые были построены с мыслью о дискредитации и отказе от всего, что мы теперь знаем об оздоровляющих и обогащающих качествах сред. Такие объекты наносят существенный вред, поскольку практически кричат в лицо своим жителям ежедневно, что их жизни не имеют значения – по крайней мере для людей, которые формируют общество и государство, членами которых те жители также являются. Сегодня, в давно начавшемся XXI веке, все это еще более возмутительно, поскольку