Город как безумие. Как архитектура влияет на наши эмоции, здоровье, жизнь - [70]
Дополнение паттернов сложностью
Паттерны в отсутствие сложности отталкивают нас. Взгляда на типичные жилые поселки от застройщика достаточно, чтобы понять, что единообразие и повторяемость отупляют чувства. Именно поэтому поколения авторов считали предложенный немецким архитектором Людвигом Хилберсаймером проект современного города (1944) ужасающим. Позднее датский урбанист Ян Гейл обнаружил, что пешеходы, идущие по городу, лучше всего чувствуют себя, если могут видеть что-то новое и интересное приблизительно каждые пять секунд. Еще и поэтому радикальное упрощение форм, пропагандируемое коллегами Хилберсаймера – ранними модернистами, – породило местные застройки, которые (незаслуженно) шельмовались людьми по всему миру.
Таким образом, в дизайне паттерн должен дополняться сложностью. Возьмем, например, один паттерн, обычно применяемый в строительной среде, – простое повторение, как в сетках или классических колоннадах. В небольших масштабах, как в крошечном храме Афины Ники на афинском Акрополе, простое чередование света и тени в ионической колоннаде чудесно смотрится. Но на здании Казначейства США в Вашингтоне, округ Колумбия, чередование простых паттернов, которые, кажется, повторяются бесконечно, становится скучным и даже просто утомительным. Это происходит потому, что человеку необходима когнитивная стимуляция почти так же, как кислород.
Помимо паттернов, таким образом, людям в строительной среде нужна передышка от паттернов. Иначе говоря, людям нужна в строительной среде упорядоченная сложность – структурообразующий принцип, происходящий от органических форм. Строительные среды, демонстрирующие упорядоченную сложность, предлагают стимулирующие ландшафты, в которые мы можем возвращаться снова и снова, зная, что они повысят ценность каждого момента и всей жизни. Упорядоченная сложность как общий принцип дает огромный простор для творчества и потому, что включает широкий диапазон подходов к проектированию, и потому, что привносит в композицию широкий диапазон элементов, в том числе объемы, пространственные последовательности и виды, материалы, акустические, термические, тактильные и другие свойства, и то, как построенный объект соотносится с положением в мире природы. Композиции, демонстрирующие упорядоченную сложность, дают многообразие впечатлений. Некоторые выступают как арена безмятежности, позволяя нашему разуму свободно блуждать, восстанавливая истощенные ресурсы внимания и другие внутренние свойства. Другие подталкивают нас к активному разрешению проблем, оттачивая наши когнитивные способности. И неторопливый осмотр, и активное решение проблем – это способы когнитивной стимуляции, в которых люди нуждаются и которые ищут каждый день. Самая примитивная форма упорядоченной сложности – это образование блоков пространственных объемов в соответствии либо со структурными возможностями строительных материалов, либо с различными обстановками действия внутри здания, либо и с тем и с другим. Одно может совпадать с другим, и в этом случае визуальное или объемное блокирование быстро указывает как на структурную и функциональную организацию объекта, так и на его замысел, и чтобы понять его значение, мы немедленно обращаемся к нашей схеме «категории – это вместилища», которая помогает нам определить обстановки действия, находящиеся в его объемах – кухня здесь, спальни там, и т. д. Блокирование часто можно наблюдать в древней архитектуре, как, например, в храме Хатшепсут и на Акрополе, когда доступные технологии и материалы ограничивали размеры пространства. Время от времени его можно увидеть в современных проектах, например, в доме Шнабеля в Лос-Анджелесе, спроектированном Фрэнком Гери, где гостиная, кухня и спальная зона находятся в отдельных вместилищах.
Из-за нашей когнитивной потребности и в порядке, и в сложности наиболее удачные паттерны – те, где отчетливая тема обрастает вариациями, как в музыкальном произведении. В большом фасаде-портике гарвардского Ганд-холла голая колоннада в классическом стиле состоит из двух рядов колонн, расположенных на разных расстояниях друг от друга. Это само по себе задает сложный ритм, в который окна-стены вносят контрапунктную вариацию. Композиция «тема с вариациями» сходным образом организует и неклассический дизайн, как, например, в небольшой библиотеке, спроектированной Дэвидом Аджайе. Структурно и функционально районная библиотека Фрэнсиса А. Грегори в Вашингтоне, округ Колумбия, – общественная библиотека, построенная на весьма ограниченный бюджет, – не более, чем большой прямоугольный ангар с внешними стенами, оформленными в виде простой диагонально-решетчатой конструкции, или диагрида (diamond-shaped grid). Этот исходный диагрид Аджайе усложняется тремя способами. Он изменяет форму окон на разных фасадах, «оттягивая» решетку то в одну сторону, то в другую. В некоторых местах окна становятся квадратами, поставленными на угол; в других они превращаются в удлиненные ромбы. Он также «сшивает» диагридный фасад здания в лоскутное одеяло окрестностей, отраженных в зеркальных поверхностях, которые меняются вместе с погодой. А внутри здания эти плоские сияющие ромбы превращаются в трехмерные уютные закутки, которые частично перекрываются, становясь полками, а иногда даже нишами, в которых можно примоститься. Простая конструкция, поверхности библиотеки им. Френсиса А. Грегори, материалы, обертка, в которую упаковано ударное воздействие на восприятие, поэтически иллюстрируют, как даже в проектах с относительно скромными бюджетами особенности поверхностей – текстура, материалы, цвета – и конструктивные детали могут быть творчески обыграны для создания глубокого эмоционального и когнитивного впечатления.
