Город как безумие. Как архитектура влияет на наши эмоции, здоровье, жизнь - [39]

Народная модель человеческого познания описывает способ постижения людьми своего окружения как последовательный процесс, начинающийся с восприятия среды «там, снаружи», а затем переходящий, когда внешние раздражители затрагивают сенсорные системы, к «здесь, внутри», осознания, интерпретации, и наконец завершающийся действием «там, снаружи». Однако оказывается, что отношение «там, снаружи» к «здесь, внутри» – не просто одно из звеньев цепочки, а сложное, путаное и возвратное. Психологические исследования, нейрофизиологические свидетельства и изучение визуализаций головного мозга, – все это показывает, что границы, отделяющие сенсорное восприятие от осознания, а сенсорную когницию – от моторного действия в лучшем случае размыты, а возможно, даже не существуют. Поэтому, когда вы что-то обдумываете, вам может показаться, что действие происходит у вас в уме. Но на самом деле ваш воплощенный разум уже занимается физическим окружением. Он молчаливо составляет план действий, который он осуществит или сможет осуществить «снаружи».

Люди буквально не могут думать, не наметив в голове цели. Один известный нейрофизиолог написал, что нам следует говорить о мозге не как о приспособлении для мышления, а преимущественно как об «органе для действия». Сенсорная когниция, утверждает другой, «по сути, есть внутренняя подготовка к реагированию» на происходящее в окружающем мире. Это означает, что люди, признают они это или нет, воспринимают строительную среду, выборочно фокусируясь на возможностях, которые данное пространство, объект или сооружение предоставляет им. Основатель экологической психологии Дж. Дж. Гибсон выработал полезную теорию в 1970-х, объясняющую, как люди в действительности воспринимают свои окружения: он назвал наше когнитивное понимание этих возможностей «аффордансом». В представлении Гибсона, аффордансы – это свойства объектов или особенности среды, указывающие на то, как с ними нужно взаимодействовать. Дверной проем явно приглашает нас пройти через него. Словно что-то в пространстве, или объекте, или сооружении говорит с нами о том, как можно их использовать.

Наш способ восприятия большинства зданий, уличных пейзажей и ландшафтов глубоко телесен, воплощен и определяется в меньшей мере аллоцентрической пространственной или формальной компоновкой, чем тем, как мы воспринимаем их аффордансы.

Архитекторы часто при проектировании позволяют себе использовать идею «пространства», представляемого ими как абстракция, геометрически однородная пустота, в которой объекты размещены в определенных координатах: вспомните, как Вальтер Гропиус проектировал свои образцовые дома для поселка Вайсенхоф в Штутгарте. Но, как правило, когда люди сталкиваются с объемами и объектами, образующими наши строительные среды, они не уделяют внимания пространству как таковому. А вот что люди регистрируют неосознанно и на чем они сознательно сосредоточиваются, – это на возможностях восприятия, предоставляемых аффордансами места. Возьмем, например, лестницу. С точки зрения аффордансов, критически важны такие аспекты, как отношение длины моей ноги к высоте ступени и ступни – к ее глубине. Я не могу воспринимать даже самую элегантную лестницу исключительно как абстракцию. Неизбежно и подсознательно я также думаю о действиях, которые она позволяет мне, в действительности или в воображении, предпринять. Поскольку любое пространство содержит множество аффордансов, а среды, в которых мы обитаем, – все что угодно, но не немые однотипные объемы: они динамичные декорации для жизни, наполненные воображаемыми или реальными действующими лицами, – это установочные параметры действий, в окружении которых мы проводим свою жизнь.

В отличие от нашего о том представления, мы никогда не воспринимаем строительную среду ни целостно, ни пассивно. Мы также не можем просто перестать замечать ее. Нет, мы оцениваем полезность для нас различных ее компонентов, в то же время либо действуя, либо намечая цели в подготовке к действиям. Это так, даже если «действие», которое мы предпринимаем, – просто наблюдение. Это означает, что мы, не осознавая этого, воспринимаем строительную среду активно, привлекая многие сенсорные и двигательные системы (другими словами, интерсенсорно и кроссмодально).

Чтобы понять смысл зрелища, которое разворачивает перед нами Облачная арка, например, мы активно участвуем в нем, в то же время рассуждая, что оно открывает нам о месте в нашем теле, городе, мире.

Не все в нашем строительном окружении побуждает нас, активируя многие сенсорные, а также двигательные системы. Если бы так было, мы постоянно находились бы в состоянии когнитивной перегрузки. Посреди непрерывной бомбардировки раздражителями подсознание выбирает, чему стоит уделять внимание. При этом оно использует принципы отбора, сложившиеся за годы, когда оно помогало вам ориентироваться в окружающем вас мире. Один критерий определяет удаленность некоего элемента от вашего тела, что помогает вам решить, как вы будете взаимодействовать с ним или применять его – в воображении или в действительности. Другой оценивает его предполагаемую полезность для достижения вашей цели. И наконец, возможно, самый главный, определяет, достоин ли он внимания. Особенность окружения активирует наши сенсорные и моторные системы познания,