Город греха - [126]

— Сердцеед? О Тедди, и как тебе удался такой розыгрыш?

Дэнни оттолкнул ее, выскочил из дома, хлопнув дверью, и поехал домой, думая дорогой: НЕ МОЖЕТ ОНА ЗНАТЬ, КТО Я.

Приехав, он сразу взял свою копию материалов для большого жюри и стал их листать, чтобы найти тому подтверждение. Вот: «Хуан Дуарте — мозговой трест УАЕС, статист и рабочий сцены студии „Вэрайэти интернэшнл пикчерз“». Сразу всплыл образ Оджи Дуарте в морге, с зажатым во рту собственным пенисом, за ним — три мекса на съемках «Окровавленного томагавка», где он разговаривал с коллегой Дуэйна Линденора; за ними — Норман Костенц, снимающий его после драки в линии пикета. Лица, лица, лица и два последних: мекс, так странно на него посмотревший в морге, должно быть родственник Оджи Дуарте, и один из актеров той съемочной группы Хуан Дуарте, комми, латинос, актер и рабочий сцены, — один и тот же человек. В журнале протоколов заседаний вычеркнуто было его имя. Стало быть, он видел снимки Костенца и сказал Клэр и Лофтису, что Тед Кругман — это полицейский сыщик, осматривавший труп Оджи.

Значит, журнал — поддельное алиби.

Значит, те фильмы были проверкой его реакций и средством выведать у него, что он знает.

Значит, Красная Сука пыталась сделать с ним то, что Консидайн хотел, чтобы он сделал с ней.

ЗНАЧИТ, ОНИ ЗНАЮТ, КТО ОН ТАКОЙ.

Дэнни подошел к полке над холодильником, где пряталась личность помшерифа Д. Апшо. Взял оттуда свой жетон и наручники, пристегнул их к поясу и вынул из кобуры револьвер 45-го калибра.

Глава тридцатая

Тад Грин, начальник оперативного управления, шеф всех сыщиков, сначала кивнул Малу, потом Дадли Смиту:

— Джентльмены, я вынужден был вас пригласить так рано по срочному делу. Все, что я вам скажу, ни сейчас, ни впредь не должно выйти за пределы этих стен.

Мал посмотрел на Грина. Он редко выглядел мрачным, сейчас же словно был на похоронах.

— В чем дело, сэр?

Грин закурил.

— Дожди вызвали в горах оползни, и на подъездной дороге, ведущей к голливудскому знаку, нашли труп. Им оказался сержант Найлз из голливудского отряда. Я тут вызвал доктора Леймана, и он извлек из черепной коробки две пули 38-го калибра. Пули от револьвера «Айвер-Джонсон», который, как вы знаете, официально состоит на вооружении полиции города и округа. Последний раз Найлза видели позавчера в голливудском участке, где он ввязался в драку с вашим товарищем по делу большого жюри помощником шерифа Дэниелом Апшо. Вы оба работаете с Апшо, и я вызвал вас, чтобы узнать ваше мнение. Мал, вы первый.

Мал, оправившись от шока, заставил себя сначала подумать, потом — говорить:

— Сэр, Апшо не способен убить человека — вот мое мнение. Позапрошлой ночью я сделал ему выговор за драку с Найлзом, и он воспринял его, как полагается настоящему копу. Апшо не скрывал своего удовлетворения в связи с тем, что Найлз был снят с дела. Кроме того, было всем известно, что Найлз был по уши замаран в истории с Брендой Аллен. Я слышал также, что он служит сборщиком подати у Джека Драгны, и хотел бы поговорить с Джеком и Микки, прежде чем обвинить в убийстве коллегу.

Грин кивнул головой:

— Лейтенант Смит.

— Сэр, я не могу согласиться с капитаном Консидайном. Сержант Майк Брюнинг, который также работает по этому делу с Апшо, говорил мне, что Найлз боится этого парня и убежден, что при сборе улик тот вторгся в пределы юрисдикции городской полиции. Найлз говорил Брюнингу, что Апшо лжет относительно того, как он добыл сведения по второй и третьей жертве, и что он намерен выдвинуть против Апшо обвинения. Больше того, Найлз был убежден, что у Апшо существует «пунктик» по поводу этих гомосексуальных убийств, поэтому он и обозвал Апшо педерастом, что и стало причиной их драки. Мой осведомитель сообщил, что есть свидетели того, что Апшо угрожал известному сутенеру-гомосексуалисту Феликсу Гордину, который щедро оплачивает услуги работников центрального управления шерифа. Гордин говорил моему осведомителю, что Апшо сумасшедший и одержим идеей раскрытия какого-то заговора гомосексуалистов, пробовал его шантажировать, угрожая сообщить о нем в газеты, и требовал сведений, которых, как утверждает Гордин, просто не существует.

Это обвинение насторожило Мала.

— Кто ваш информатор, Дадли? И почему вас и Брюнинга так сильно волнует Апшо?

Дадли по-акульи осклабился:

— Мне бы не хотелось, чтобы нестабильное и необузданное поведение этого паренька стало препятствием в нашей работе на большое жюри. И, как и вы, я не имею привычки разглашать имена своих осведомителей.

— Понимаю. Но вы очерняете своего сослуживца. А этого человека я считаю преданным и блестящим молодым полицейским.

— Я от многих слышал, что вы пристрастны в вопросах, касающихся ваших оперативников, Мал. Особенно теперь, когда вы стали капитаном. Я лично считаю, что Апшо способен на убийство. Грубое насилие всегда свойственно людям слабым.

Малу подумалось, что, в подходящем настроении и перебрав виски, малыш, пожалуй, может кого-то пристрелить — и вполне хладнокровно. Он сказал:

— Шеф, Дадли говорит убедительно, но я все равно не верю, что Апшо мог такое сделать.

Грин загасил сигарету.