Город двух лун - [41]

— Ты не поверишь, Женечка! — Рассмеялась Виктория Константиновна. — Именно такие наставления и обнаружились в Евангелии Мира. — Она погладила распечатку с листами.

— Это древнейшие практики исцеления больных?

— Да.

— А это что? — спросила Женька, притрагиваясь к уголку общей тетради, торчащей из-под подушки.

— Дневник, — улыбнулась свекровь. — Знаешь, я всё еще не доверяю компьютеру, вернее, не всегда могу на него положиться… Вот и веду записи в общей тетради, в виде дневника. Перед сном перечитываю то, что записала днём, подкладываю дневник под подушку, и во сне с лёгкостью, присущей морфею, постигаю весь материал заново. — Виктория Константиновна рассмеялась, а вместе с нею и Женька, которая не могла понять: прикалывается над ней взрослая женщина, или всё же говорит серьёзно?

— Знаешь, Женечка, — Виктория Константиновна закурила, — я сама не ожидала, что тема Иисуса настолько завладеет мной. Я начала помогать Антоше, чтобы сбить свою тоску по чему-то несостоявшемуся. Перелопачивала горы литературы, выуживала достойные, на мой взгляд, источники, и, прежде чем отдать их Антону, составляла короткий пресс-релиз, который вносила в компьютер, создавая нечто похожее на каталог.

— Теперь, когда я знаю, что отец Антона был прав, и техники Иисуса действительно существуют… Я ищу их по просьбе сына, со страстью исследователя. На эти техники ссылаются многие мистики Востока, но найти их в арсенале Иисуса, в теле самого его учения о мире…

— Это — круто! — Оценила Женька.

— Круто, да? — Обрадовалась Виктория Константиновна. — Вот вся эта крутизна записывается в этот дневник. Евангелие Мира не даёт расшифровки сутрам Иисуса, которые в сжатой, поэтической форме говорят о Мире, мало знакомом обычному человеку. Для вхождения в тот Мир, о котором он говорит, необходимы двери, и он лишь указывает на них. Но двери заперты. И пальцем Будды Иисус указывает направление, где возможно найти ключи от дверей в грядущий мир. Возможно, ещё объявится оригинальный комментарий Иисуса, а пока. Пока же я записываю сюда всё, что удаётся найти и расшифровать. Это лишь часть сокрытых и уничтоженных людьми знаний, которые Иисус обрёл, проходя обучение в Индии, Тибете и Китае.

— И Китай уже тут?

— Не так давно, в Китае были обнаружены неизвестные сутры Иисуса, почитаемого там Мастера Дзен. Весь восток использовал эти техники на протяжении тысячелетий. Но главное, что они работают и сейчас. Ты знаешь, есть такой знаменитый на всю страну целитель — Геннадий Малахов. — Виктория Константиновна подошла к полке с книгами и вынула энциклопедию.

— Вот здесь он впервые заявил советскому человеку о том, что техники Иисуса существуют и доказал, что они работают. — Женька переняла толстый том, раскрыла его и полистала.

— Предложенная им методика исцеления была основана на одной из техник Иисуса, что записана ессеями в Евангелии Мира. Правда, многое в Энциклопедии Малахова взято из других источников. Но это ничего не меняет. Иисус сам давал ссылки на практики других Мастеров. А когда я заглянула в первоисточники, то увидела, какая это бездна! И для Антоши — это уже не пласт, и не плоскость, а трёхмерное измерение, в котором царит магия слов Иисуса, дающего для врача техники исцеления больных и немощных, техники, ведущие «возрождённого» человека по пути духовного очищения и роста. И это лишь начало в длинной цепочке мистических техник, ведущих к метаморфозе. Преображение человека в высшее существо всё ещё не состоялось. Оно по-прежнему — только лишь возможность.

— Знаете, Виктория Константиновна, — Женька понизила голос до шёпота. — Антон мне рассказал, что он с детства задаётся вопросом: «Отчего это люди так боятся смерти?» Он говорит, что по этой причине и пошёл в медицинский. И привёл мне чьё-то высказывание, что наука умирать, якобы, единственная наука, которую необходимо изучать.

— Я рада, что он переборол этот страх и стал интересоваться тем, что стоит за «смертельной чертой». Антон всерьез задумывается над истинным призванием медицины. О её роли в судьбе конкретного человека, и о коллективной ответственности за чью-то душу, которую, как говорится, уже призвал Господь.

— Я сама, Виктория Константиновна, не раз задумывалась, об этом, когда работала в реанимации. Я даже на эту тему спорила с доктором Фетисовым. Он говорил, что со смертью нужно бороться, а я подвела его к старику, который лежал в коме, и сказала, что если бы душа умела говорить, она бы сказала, что Бог нас за это не простит! Ведь стоит зайти в палату и сразу становится видно, что за адские муки терпит душа старика, как мечется она между жизнью, переполненною мучениями, и полным избавлением от них.

— Вот видишь, Женечка, — Виктория глубоко вздохнула, — в этом вы оказались единомышленниками с Антошей. Признаюсь, мне до сих пор удивительно, как это он в своем поиске обратился к мистическим практикам. Но то, что он открыл для себя величайшего врачевателя, Иисуса, — не вызывает никаких сомнений даже у меня.

— Антоша рассказывал, что Михаил Аронович познакомил его с рукописями ессеев, обнаруженными в России. Он говорил, что это величайшее открытие двадцатого века.