Город двух лун - [40]

— Да ты меня не слушаешь!

— Мать, прости, всё это круто, но я в другом файле.

— Ладно, — нисколько не обидевшись, сказала Виктория Константиновна, — но это нужно будет прочесть. Здесь интересна динамика изменений, привнесённых в храмовую службу и в функции первосвященника. И не только это. Иди, умойся, скоро Женька приедет. Будем вместе ужинать.

* * *

Совместного ужина не получилось. У Вики разболелась голова, и она ушла к себе. Женька похватала еду на скорую руку, и убежала собирать чемодан. Обессиленная, она рухнула на кровать, но сон как отрезало.

* * *

Женька знала, что свекровь спит одна, и по-женски переживала за неё. Не в силах уснуть, она босиком прокралась к двери спальни Виктории Константиновны и тихонько постучала.

— Заходите! — послышался бодрый голос свекрови. — Кто там?

Дверь приоткрылась и в щель бочком протиснулась Женька.

В комнате стоял полумрак. Пахло валерьянкой. Виктория при свете бра читала бумаги.

— Женечка! — обрадовалась она. — Проходи. Не спится перед дорогой?

— Я к вам за советом, Виктория Константиновна.

— Что ж, — сняла очки Вика, — слушаю. Да ты присаживайся. Прямо на кровать. Видишь, какая она большая. Ну, говори. Не смущайся. Ты среди своих. Ведь мы — семья.

— Виктория Константиновна, милая. Антоша.

— Что Антоша?

— Мне кажется, что он забросил медицину, и пошёл по очень сомнительному пути. Он пугает меня.

— Знаешь, Женечка, — Виктория Константиновна встала с кровати, подошла к невестке и погладила её по руке, — по-моему, ты ошибаешься. Его пребывание в интернатуре не вызывает ничьих сомнений. И потом… Он в фазе успеха, Женька! Неужели ты этого не понимаешь? Почти дипломированным врачом он нашёл практики, которые ему помогут многое понять и осмыслить не только в медицине, но и в своём отношении к миру. А то, чем он занимается, имеет самое непосредственное отношение к медицине. Так что, вовсе не бросил он учёбу, а готовит направление своей будущей научной работы. А ты знаешь, как назывались первые учителя Иисуса?

— Нет.

— Терапевты!

— Мне страшно, Виктория Константиновна! — разрыдалась Женька, припав к плечу свекрови.

— Конечно, Женька, страшно, — Виктория гладила невестку по голове. — Страшно, как всё новое. Люди боятся незнакомого. Крепись, милая. Ты попала в семью исследователей. Будет не просто. Да и вы с Антошей такие разные. Ты такая… воздушная, легкая, позволь мне сказать, — ветреная. — Женька захихикала.

— А твой юный муж принадлежит к знаку Земли. Он очень основательный, педантичный и тяжеловесный увалень.

Женька улыбнулась, а Виктория потрепала её по щеке и сказала.

— Он свежая глина, из которой тебе, моя хорошая, дан шанс вылепить свой идеал. — Теперь они смеялись вместе.

— У меня с Михаилом этого не случилось. — Вика тяжело вздохнула. — Оказывается, я его совсем не знала.

Женька помрачнела, а Виктория Константиновна неожиданно спросила:

— А ты, к примеру, знаешь, что за техники собирает Антоша?

— В общих чертах.

— Он собирает практики, которые так называются, потому что их нужно практиковать. И не только он, но и все мы вокруг будем вынуждены разделить с ним это удовольствие здорового образа жизни. Вот, такой вот оптимистичный у нас прогноз, — смеясь, завершила Вика.

— Вы серьёзно? — не на шутку встревожилась Женька.

— Очень, — понимая, что сказала что-то не то, вскочила с кровати Вика.

— Мама, — тихонечко запричитала Женька, а Виктория обхватила её в свои объятия, и зачастила:

— Женечка, я же пошутить хотела, чтобы мы вместе улыбнулись, развеселить тебя надеялась, я не думала тебя пугать. Прости, милая, прости, что напугала. Ой, дура я дура. А знаешь, давай я тебе покажу свой альбом!

Виктория вынула из старинного комода красного дерева большой альбом и положила его перед Женькой.

— Вот он, наш увалень, — ткнула она пальцем в фотографию голого карапуза. — Тут ему три месяца. А это — он в садике на новогоднем утреннике. Это он в школе. На химической олимпиаде. С отцом на охоте. Вот это — он в больнице проходит практику медбратом. А это, он с профессором Шапиро и их пациенткой. Девочку привезла милиция. Она была изнасилована и сброшена с лестницы церковной колокольни.

— Какой ужас! — вздрогнула Женька. — Кто это сделал? Эту сволочь поймали?

— Да, Антоша говорил, что жених девушки сам задержал насильника.

— Что с ней произошло? — интересовалась Женька.

— Бедняжка сильно повредила голову. Профессор Шапиро лечил её. Антоша ассистировал. Амнезия, вещь непредсказуемая. Никто не может гарантировать полное восстановление памяти.

— Ужас!

— Да. Профессор очень гордился Антоном. Эта фотография сделана в день выписки пациентки.

— А что с ней сейчас?

— Не знаю, — пожала плечами Виктория Константиновна.

— Ко второму курсу Антон услышал про лечение наложением рук. Рейки. Утверждалось, что это и есть та самая, целительная, техника, которой так блистательно пользовался Иисус. — На фотографии была группа молодых людей в оранжевых балахонах. Антон стоял во втором ряду и чему-то безудержно веселился. Рядом с ним, размахивая руками, застыл спиной к объективу высокий парень.

— Результаты усилий Антона были весьма скромны. Может быть, он слишком многого хотел от Рейки, ожидая сразу исцеления больных и воскрешения из мёртвых? Не знаю. Мне он как-то сказал, что иероглифы Рейки на русской почве кажутся ему модной причудой. По его мнению, русскому человеку нужны были не японские интерпретации, а чёткие, как взмах колуна, наставления.