— Что это за юный герой? — полюбопытствовал Данте, когда молодой стражник удалился — Я думал, что я знаю всех ваших парней.
— Это свежее мясо, — доверительным тоном сообщил ему усач — Новобранец. Раньше работал за рекой. В городе. Малыш даже не представляет себе, куда он попал. Сегодня он на полном серьёзе спросил у меня, что такое «отступные».
— Вы-то быстро наставите его на путь истинный, — сказал Данте.
— Либо так, либо я буду донашивать его ботинки, — отозвался усач — У нас с этим салагой один размер ноги.
Дверь допросной хлопнула и выпустила в зал невысокого коренастого мужчину. У сержанта Брута выдался непростой денёк. И по нему это было заметно. Рубашка с закатанными рукавами насквозь пропиталась потом. Подтяжки уныло свисали по бокам форменных штанов. Сержант вопросительно взглянул на Данте. А потом молча указал на одну из дверей, выходящих в общий зал. Данте проследовал за Брутом в небольшую комнату. В комнатушке едва помещались стол, пара стульев и шкаф для бумаг. На дверце шкафа висел мятый серый мундир с сержантскими нашивками.
— Ну, рассказывай, зачем ты к нам пожаловал? — заговорил Брут, садясь за стол — Что, совесть совсем заела? Ты хочешь сознаться в каком-нибудь преступлении?
Сержант принялся сверлить Данте пустыми равнодушными глазами. Казалось, что эти глаза повидали всё в этой жизни и что их обладателя уже ничем нельзя было удивить.
— Тебе когда-нибудь говорил, что у тебя плоские шутки? — осведомился Данте.
— Говорили пару раз, — признался Брут, положив на стол огромные, размером с пивную кружку, кулаки — Но кого волнует мнение мертвецов?
— Уж точно, не меня, — сказал Данте — Давай лучше поговорим о живых. Мне нужен Музыкант.
— Странные у тебя, однако, желания, — пробурчал сержант.
— Один тип видел, как вы его прищучили, — пояснил Данте — А ещё он говорит, что вы были без мундиров.
— Мы не надеваем форму на тайные операции, — сказал Брут.
Он выдвинул ящик стола и достал жестяную банку с табаком.
— Я заглянул в ваш «Журнал происшествий», — поведал Данте — А там пусто. За прошлую ночь ваш участок не оформил ни одного ареста. Забавно, не правда ли?
Сержант пожал плечами, подцепил щепотку табака и заложил её за нижнюю губу.
— Только не надо вешать мне лапшу на уши, — попросил Данте — Знаю я эти ваши «тайные операции». Кто ваш заказчик? Кому вы хотите продать Музыканта?
Брут не умел краснеть от смущения. Поэтому он лишь опустил глаза на свои грозные мозолистые руки. За годы службы в страже эти руки не раз ломали носы, сворачивали челюсти, брали «подарки», подбрасывали улики и писали лживые донесения.
— Музыкант отбил девчонку у Левши, — неохотно сознался сержант — Ну, у того самого Левши. Из банды «Висельники».
— Эх, Музыкант, Музыкант, — сокрушенно покачал головой Данте — Умеет же, дурень, наживать себе врагов. А о тебе я был лучшего мнения. С каких это пор ты продаешь людей на убой бандитам?
— Тоже мне «люди»! — скривился Брут — На этом Музыканте висит с дюжину грабежей. И потом никто не говорит об убийстве. Левша хочет сделать так, чтобы твой дружок забыл о девках. Навсегда забыл. И он хочет сделать это собственными руками.
— Пусть Левша отрежет причиндалы кому-нибудь другому, — предложил Данте — Кому-нибудь, кто мне не нужен. Таких людей в Доках пруд пруди.
— Кстати… — заинтересовался Брут — А на что тебе сдался Музыкант? Этот бесполезный гёт отродясь ничего, кроме отмычек и бабских сисек, в руках не держал.
— И видишь, к чему это привело? — воскликнул Данте — Я хочу дать Музыканту возможность исправиться. Ты что не веришь во второй шанс?
— Я верю в преступление и наказание, — ответил Брут.
— А ещё — в задаток и оплату, — добавил Данте.
— Слушай, а давай я сразу отдам тебе ключи от камер? — рассвирепел сержант — И ты сам будешь выбирать, кого тебе выпустить, а кого — нет.
— За тобой висит должок, — осадил его Данте.
— Я помню об этом, — мгновенно успокоился Брут — Но, пойми, другим стражникам это не понравиться. Им, знаешь ли, нужно кормить свои семьи.
— Ну ты и тип! — возмутился Данте — И как тебя только угораздило стать законником?
— Мой папаша бывало говаривал «Если ты не умеешь воровать, то иди сторожить», — пояснил Брут — Вот я и послушал старика.
— До меня тут дошли слухи, — как бы невзначай начал Данте — , что «Звезда» пообещала отвалить денег любому, кто остановит Мясника.
— Угу, — подтвердил Брут, жуя табачную жвачку — Одна из девок, которых порезал этот псих работала на банду. «Звезда» посчитала это неуважением.
— Ты можешь идти и получать награду, — заявил Данте — У Мясника случилось божественное озарение. Он понял, что жил неправильно. Мясник завязал с убийствами и ушёл жить в монастырь. В женский монастырь.
— Ты это серьёзно? — Брут перестал жевать и посмотрел на Данте долгим испытующим взглядом — И что, теперь убийства прекратятся?
— Убийства не прекратятся никогда, — поправил его Данте — Пока на земле не останется всего один человек. Но вот что касается Мясника… Он исчез. Испарился. Растаял как дым. Пуффф! Чёрт, у меня закончились красивые сравнения.
— Почему то мне кажется, что подробностей я не услышу, — предположил сержант.
