Город чудовищ - [11]

— Вот дерьмо! — вскрикнул Мышь, подпрыгивая от неожиданности.

— Я предпочитаю, когда говорят «О, боже», — признался Данте.

— Охренеть как смешно, — скорчил гримасу Мышь — Я чуть в штаны не наложил с перепугу.

— Ну, от этого мало что изменилось бы, — заметил Данте, разглядывая его грязные лохмотья.

— Слышь, тебе чё нужно? — шмыгнул носом Мышь — Или ты просто потрепаться пришёл?

— Ты совершенно не умеешь вести светскую беседу, — расстроился Данте — Ладно, перехожу сразу к делу. Ты случайно не знаешь, где я могу найти Музыканта?

— Всё, хана твоему Музыканту, — загоготал Мышь — Его намедни псы замели. Приехали ночью, кинули в карету и — привет. Я как раз шустрил около «Дикой кошки» и сам всё видел.

Данте поморщился от густого, режущего уши трущобного акцента.

— Псы, говоришь, — переспросил он — А что за псы? Какие на них были мундиры?

— Не знаю, — почесал затылок Мышь — А чё такое «мунтиры»?

— Да не «мунтиры», а «мундиры», дурья твоя башка, — поправил его Данте — Какого цвета форма была на тех, кто забрал Музыканта? Синяя, как у городских? Или серая, как у стражи порта?

— Дык они в костюмах были, — сказал Мышь — Как обнакновенные люди.

— Как обнакновенные люди, — повторил Данте — А с чего ты решил, что они — законники?

— Слышь, энто и так понятно, — фыркнул Мышь — Уж больно неважнецкая одёжка на них была. Жульё-то поприличней наряжается, да.

— Поверю тебе на слово, братец, — сказал Данте — По тебе сразу видно, что ты — человек, который разбирается в моде.

— Ну а то, — гордо выпятил грудь Мышь. Надетые на нём грязные лохмотья затрещали по швам.

— А что вообще твориться в Доках? — сменил тему Данте — О чём болтают люди на улицах?

— Во, хорошо, шо ты мне напомнил, — оживился Мышь — Я как раз нарыл для тя одну мазу. Прикинь, тута у нас новая шайка нарисовалась. Зовут себя, ты не поверишь, «Жнецы».

— Звонкое название, — оценил Данте — Откуда такое взялось?

— Энти «жнецы» кривыми ножичками работать любят. Такими… — Мышь неопределённо покрутил рукой — Такими… Ну, короче, навроде серпов.

— У тебя просто талант ярко описывать вещи, — восхитился Данте — Я как будто вижу всё собственными глазами. И с кем работает это хулиганьё? Со «Звездой»?

— Энти, как и ты, сами по себе, — махнул рукой Мышь — Молодняк из порта. Большая часть из «жнецов» не слезает с «тумана». Отвязные. Лютые. Никого не бояться. Никого не уважают. Ты знаешь Парикмахера?

— Это тот сутенёр, который постоянно ходит с опасной бритвой? — уточнил Данте.

— Он теперича никуда не ходит, — ответил Мышь — Он теперича тихонько себе лежит. В могилке. «Жнецы» его тута подкараулили вечерком. Они вспороли Парикмахеру брюхо, а его кишки размотали по всей улице. Это они так свою лихость показывали. А парикмахерских девок «жнецы» теперича сами пасут.

— Какая увлекательная история, — зевнул Данте — Только кой чёрт ты мне всё это рассказываешь? Какое мне дело до дохлого сводника?

— Ты дальше слухай, — буркнул Мышь — Мне тут один тип трепанул, что энти «жнецы» и на тя косятся. Мол, живёт в Доках пижон, делишки свои проворачивает и никому с того не платит. Чё за дела, грят, неправильно это. Надоть, мол, пощипать пижона, сшибить с него грошики. Врубаешься, о чём я толкую?

— Так ты говоришь, что эти «жнецы» любят побаловаться «туманом»? — задумчиво спросил Данте — Знаешь, братец, от этого зелья иногда случаются ужасные видения.

— Ваще то «туман» для того и глушат, — сказал Мышь — А разве, нет?

— Я говорю не про обычные видения, — пояснил Данте — Я говорю про кошмары наяву.

— Чё за кошмары наяву? — не понял Мышь — Типа как моя жизнь?

— А ты не так прост как кажешься, — внимательно поглядел на него Данте

— Оглядывайся почаще, старик, — посоветовал Мышь — Ты, в натуре, мужик кручёный. Да и трюкачить ты мастак. Это все в Доках знают. Но Парикмахер тоже овечкой не был. До того, как ему повесили бирку на ногу.

— Спасибо за заботу, Мышь — поблагодарил Данте — И отдельное спасибо за то, что сравниваешь меня с каким-то сутенёром.

Табличка на двери гласила «Участок портовой стражи». Но жители Доков назвали это мрачное здание по-другому. «Живодёрня». Данте толкнул входную дверь и прошёл к стойке. За обшарпанным столом скучал грузный усатый стражник.

— Да не надрывайся ты так, братец, — посоветовал ему Данте — На тебя без слёз не взглянешь.

— А, это ты, — усач неохотно оторвался от чтения газеты — Ты пришёл к Бруту?

— Ты поразительно догадлив, — подтвердил Данте — Непонятно какого чёрта ты делаешь в страже.

— Тебе придется немного подождать, — предупредил усач — Сержант занят в допросной. Он там учит хорошим манерам одного гёта.

— Хорошие манеры — это залог здоровых зубов, — кивнул Данте.

Он протянул руку, раскрыл лежащую на стойке большую книгу в твёрдом переплёте. Усач неодобрительно покосился, но ничего не сказал. Данте полистал книгу, пробежал глазами последнюю заполненную страницу и довольно ухмыльнулся. В это время к стойке подошёл молодой стражник. Пуговицы на его новенькой форме были начищены до зеркального блеска. Высокий шлем сидел на голове как влитой.

— Я допечатал донесение, — сообщил парень усатому стражнику.

— Ты — молодец, малыш, — благодушно сказал усач — Теперь можешь сходить пожрать.