Город будущего - [20]

Шрифт
Интервал

— Ты что, смеешься! — воскликнул Мишель.

— Черт побери, не удивлюсь, если какой-нибудь изощреннейший ум дойдет до этого! — вполне серьезно заметил Кэнсоннас. — Дух изобретательства так и витает над Францией! Пожалуй, это единственный дух, который еще нас не покинул! Однако, уверяю вас, он отнюдь не способствует занимательным беседам! Но кто теперь думает о приятном общении! «Будем скучать вместе!» — таков девиз нашего века.

— И никак невозможно исправить такое положение? — поинтересовался Мишель.

— Нет, покуда будут царить деньги и машины! Лично мне больше всего ненавистны машины!

— Но почему?

— Да потому, что в богатстве есть свои преимущества: деньгами платят за шедевры, а, как известно, даже гениям нужно есть! Генуэзцы, венецианцы, флорентийцы эпохи Лоренцо Великолепного,[55] негоцианты и банкиры всегда поощряли искусства! Но черт меня побери, если все эти Рафаэли, Леонардо, Тицианы, Веронезе смогли бы существовать под покровительством одержимых механиков! Они не вынесли бы конкуренции с машинным производством и умерли бы с голоду! Ох уж эти машины! Как тут не возненавидеть изобретателей с их изобретениями!

— Но, в конце концов, — начал Мишель, — ты же музыкант, Кэнсоннас, ты трудишься, проводишь ночи напролет за своим инструментом! Можно подумать, что ты отказываешься играть современную музыку!

— Почему же, я как все! Только что я сочинил пьесу в современном вкусе. Я верю в ее успех, если, конечно, найдется издатель.

— И как ты назвал ее?

— «Тилорьенна, большая фантазия на тему сжижения углекислого газа».

— Не может быть! — воскликнул Мишель.

— Слушай и суди сам, — отозвался Кэнсоннас.

Он сел за пианино, вернее, набросился на него. И под его пальцами, ладонями и локтями бедный инструмент принялся издавать умопомрачительные звуки. Они сталкивались друг с другом, барабаня, словно град по крыше. Где уж там мелодия! Какой уж там ритм! Средствами музыки композитор вознамерился воссоздать опыт Тилорье,[56] стоивший физику жизни![57]

— Ну! — вскричал музыкант. — До вас дошло? Вам понятно, что вы присутствуете при опыте великого ученого? Что оказались в его лаборатории? Вы чувствуете, как выделяется углекислый газ? Ощущаете давление в четыреста восемьдесят атмосфер? Цилиндр начинает вибрировать! Осторожно! Берегись! Аппарат вот-вот взорвется! Спасайся, кто может!

И мощным ударом кулака по клавишам, способным разбить их вдребезги, Кэнсоннас воспроизвел взрыв.

— Уф! — выдохнул он. — Достаточно ли убедительно? Достаточно ли эффектно?

Мишель просто остолбенел. Жак едва сдерживался, чтобы не расхохотаться.

— И ты делаешь ставку на подобную музыку? — наконец спросил Мишель.

— Еще бы! — ответил Кэнсоннас. — Это вполне в духе времени. Сейчас все увлечены химией. Меня поймут. Но одной идеи мало, требуется ее воплощение.

— Что ты хочешь этим сказать? — поинтересовался Жак.

— Что именно исполнением я хочу удивить наш век.

— Но мне кажется, — вставил Мишель, — что ты прекрасно исполнил эту пьесу.

— Ерунда, — пожал плечами артист. — Я не записал ни единой ноты, хотя вот уже три года экспериментирую.

— И чего ты добиваешься?

— Секрет, дети мои. И не спрашивайте меня больше. А то, чего доброго, сочтете меня за безумца. И тогда — прощай надежды! Но смею вас заверить, что я превзойду всех этих Листов, Тальбергов, Прюдантов, Шульгофов.[58]

— Ты что, собираешься за секунду сыграть в три раза больше нот, чем они? — спросил Жак.

— Нет. Но я собираюсь играть в иной манере, — публика будет в восторге! Каким образом? Пока сказать не могу. Любой намек, любое лишнее слово — и моя идея будет украдена. Презренная толпа подражателей бросится по моим следам, а я хочу быть единственным! Но это потребует сверхчеловеческих усилий! Когда же наконец я поверю в собственные силы и мне улыбнется счастье, я навсегда распрощаюсь с Великой Книгой.

— Ты что, действительно не в своем уме? — не сдержался Жак.

— О нет! Я только одержимый. Как одержим всякий, кто рассчитывает на успех! Но вернемся к воспоминаниям более приятным, к нашему милому прошлому, для которого мы, собственно, и были рождены. Друзья мои, вот истина в музыке!

Кэнсоннас был великим музыкантом, он играл с глубочайшим чувством; он знал все, что предшествующие века завещали веку нынешнему, не желавшему ничего наследовать! Он начал от зарождения искусства, быстро переходя от одного мэтра к другому, а его в меру грубоватый, но вполне приятный голос дополнял то, чего не хватало исполнителю. Перед зачарованными друзьями он развернул грандиозную панораму истории музыки, переходя от Рамо[59] к Люлли,[60] от Моцарта к Веберу и Бетховену, основоположникам музыкального искусства. Он исполнял вдохновенные создания Гретри,[61] и слезы умиления текли по его щекам. Он торжествовал, играя совершеннейшие пассажи из Россини и Мейербера.

— Слушайте, — говорил он, — вот забытые арии из «Вильгельма Телля»,[62] «Роберта-Дьявола»,[63] «Гугенотов», вот галантная музыка эпохи Герольда[64] и Обера,[65] двух ученых, гордившихся, что ничего не знают! И к чему наука в музыке? А в живописи? Да ни к чему! Музыка и живопись едины! Так понимали это великое искусство в первой половине девятнадцатого столетия и не искали в музыке новых формул. В музыке, как и в любви, невозможно найти что-либо новое. Очаровательное преимущество чувственных искусств в том и заключается, что они вечно молоды!


Еще от автора Жюль Верн
Таинственный остров

Роман, воплощающий мечты Жюля Верна об обществе, освобождённом от любых форм насилия, от эксплуатации. Книга полна веры в творческие возможности человека, в силу коллективного труда, во всепобеждающую науку.


Дети капитана Гранта

Герои путешествуют по трем океанам, разыскивая потерпевшего кораблекрушение шотландского патриота — капитана Гранта. В произведении широко развернуты картины природы и жизни людей в различных частях света.Художник: П. Луганский.


Михаил Строгов

В этой книге собраны исторические романы о России французских мастеров приключенческого жанра, почти неизвестные российскому читателю.Выступление декабристов, Крымская война, восстание в Сибири — пусть вымышленное, но столь похожее на народные бунты, потрясавшие Россию на протяжении XVI — XIX веков…Увлекательные события, драматические столкновения характеров, противостояние благородных стремлений к свободе и беззаветного выполнения долга, — все это помогает по-новому представить волнующее, порой трагическое прошлое нашего народа.


В погоне за метеором

В романе «В погоне за метеором» космическое тело, состоящее из золота, едва не разрушило земную экономику. Метеор оказывается слишком большой ценностью в мире, стабильность которого держится на золотом запасе государств.


Жангада

Действие романа «Жангада» происходит в Южной Америке. Герой, много лет скрывавшийся от бразильских властей под вымышленным именем, обвиняется в тяжком преступлении, к которому он не был причастен. В силу рокового стечения обстоятельств он не может доказать свое алиби.


Двадцать тысяч лье под водой

Книга рассказывает о кругосветном путешествии в морских глубинах на уникальном подводном корабле Наутилусе исследователя и изобретателя капитана Немо и его товарищей.


Рекомендуем почитать
Квест

Итак, глубока ли кроличья нора?


Свобода идеалов

Будьте терпеливы к своей жизни. Ищите смысл в ежедневной рутине. Не пытайтесь перечить своему предпочтению стабильности. И именно тогда вы погрузитесь в этот кратковременный мир. Место, где мертво то будущее, к которому мы стремились, но есть то, что стало закономерным исходом. У всех есть выбор: приблизить необратимый конец или ждать его прихода.


Переселение Эплтона

В архиве видного советского лисателя-фантаста Ильи Иосифовича Варшавского сохранилось несколько рассказов, неизвестных читателю. Один из них вы только что прочитали. В следующем году журнал опубликует рассказ И. Варшавского «Старший брат».


Чувство долга. Чума из космоса. Фантастическая сага

(+) Собрание фантастических произведений в 21 томах. … В пятый том «Миров Гарри Гаррисона» включены три романа: «Чувство долга» (1962), «Чума из космоса» (1965) и «Фантастическая сага» (1967). … © 1993 Издательская фирма «Полярис», оформление, составление, название серии … …


Сиамбак

Приключения Вилбура Мэрфи, разъездного корреспондента космического шоу, на планете Циргеймс-Три.


Грязь на наших ботинках

Что если люди не самый ценный груз М-бика, идущего к своей цели уже шестьдесят семь лет?Рассказ вошёл в антологию 2015 г. «Другие миры».


Приключения троих русских и троих англичан. Плавающий город. Священник в 1839 году

В первый том серии «Неизвестный Жюль Верн» включены новые переводы романов «Приключения троих русских и троих англичан» (1872), «Плавающий город» (1872), а также впервые публикуемый на русском языке неоконченный юношеский роман писателя «Священник в 1839 году».


Золотой вулкан

«Золотой вулкан» (1899) — одно из последних сочинений Ж. Верна, появилось одновременно с первыми рассказами Дж. Лондона. Навеянное «золотой лихорадкой», охватившей в те времена Америку, оно должно было стать книгой-предостережением для Мишеля Верна, любимого сына романиста, талантливого молодого человека с непростым характером.


Путешествие стипендиатов

Стипендиаты конкурса одной из лучших лондонских школ в качестве награды получают возможность совершить путешествие через Атлантический океан к Антильским островам. Отличное судно, надежная команда, прекрасный капитан — все это сделает плавание приятным и безопасным. Однако, все пошло совсем не так как предполагалось...Роман дается в новом (1998) полном переводе.


Упрямец Керабан

«Упрямец Керабан» — одна из самых увлекательных и веселых книг великого фантаста Ж. Верна. Приключения, описанные на ее страницах, происходят в Турции, в Крыму, на Кубани, в Грузии.