Горняк. Венок Майклу Удомо - [116]
Адвокат ушел. Удомо сел на жесткую тюремную койку. Он улыбался. Слезы текли у него по щекам. Глаза его сияли. Так они не сияли никогда.
Эта камера, эта тюрьма были дорогой к свободе.
Я распахнул дверь свободы, мать-Африка! Я распахнул ее!
Мхенди, Лэнвуд, Мэби
— Боже мой! — воскликнул Лэнвуд.
— Внушительная встреча, ничего не скажешь! — пробормотал Мхенди.
Огромная толпа молча смотрела, как причаливает пароход. Чуть поодаль, у таможенного ангара, пристроился агитационный фургон партии «Свободу Африке»; громкоговоритель был включен на полную мощность.
— Наша партия приветствует тебя, Лэнвуд! Наша партия приветствует тебя, Мхенди!
— Африка приветствует своих великих сынов! Да здравствует свободная Африка!
— Да здравствует партия «Свободу Африке»! Да здравствует наш вождь Удомо!
— Добро пожаловать, Лэнвуд! Добро пожаловать, Мхенди!
Недолгое молчание, затем громкоговоритель повторял все сначала.
Стали опускать сходни. Толпа подалась вперед. Белые пассажиры отступили в сторону. Лэнвуд с горящими глазами коснулся руки Мхенди.
— Боже мой! — повторил он.
— Идите, — шепнул Мхенди.
Лэнвуд первым пошел вниз по сходням. Мхенди следом за ним.
— Вот они! — возвестил громкоговоритель.
В фургоне поставили пластинку. Раздалась веселая музыка, в которой ясно слышался рокот барабанов. Огромная толпа приплясывала и покачивалась в такт музыке.
Дойдя до последней ступеньки, Лэнвуд замедлил шаги и обернулся к Мхенди. В глазах его стояли слезы. Он лихорадочно искал в карманах носовой платок.
— Идите, — ласково сказал Мхенди.
Лэнвуд повернулся, и все увидели, что он плачет. Какая-то женщина растолкала полицейских, подбежала к нему, поднявшись на цыпочки, притянула к себе его голову и поцелуями осушила слезы. Толпа взревела.
— Это они вместе с Удомо обдумывали планы нашего освобождения! Приветствуем их! — надрывался громкоговоритель.
Большой автомобиль, раскрашенный так же, как фургон, в красный и черный цвета, остановился позади толпы. Музыка оборвалась.
— Удомо! Приехали Удомо с Эдибхоем! Удомо с Эдибхоем! Удомо! — кричали люди.
Из машины вышел Удомо в сопровождении Эдибхоя. Оба были в национальных одеждах, скрепленных на плечах, наподобие римской тоги. Народ расступался перед ними, образуя узкий проход. Удомо быстро шел по живому коридору, широкая улыбка озаряла его лицо.
— Добро пожаловать, Том и Мхенди. Добро пожаловать!
— Майк… — Голос Лэнвуда дрогнул.
— Добро пожаловать, друзья. — Эдибхой радостно смеялся.
Удомо обнял одной рукой Лэнвуда, другой Мхенди.
— Минутку, сэр!
Вспыхнул магний, щелкнул затвор.
— Какая встреча! — сказал Мхенди.
— Это что! — сказал Эдибхой. — То ли еще будет.
— Как доехали? — спросил Удомо.
— Нам оказывали прямо-таки королевские почести, — воскликнул Лэнвуд. — А как вы, Майк? Сколько времени прошло, боже мой!
— Это хорошо. — Удомо кинул быстрый взгляд на пароход. — Когда я ехал, со мной обращались как с собакой. Очень рад, что они кое-чему научились.
Лзнвуд выпятил грудь.
— Они пытались завязать с нами дружеские отношения, но мы эти попытки решительно пресекали. Что за лицемерная нация!
Удомо рассеянно кивнул. Мхенди не сводил с него глаз.
«Он переменился, — думал Мхенди. — Вот только к лучшему ли?»
— Нас ждут, — напомнил Эдибхой.
— Да, — сказал Удомо. — Поехали! — Он первым направился к автомобилю. — Когда будете садиться, помашите им — они любят это.
Три черных фотографа нацелили на них свои фотоаппараты— пришлось позировать возле машины. Снова заиграла музыка. Удомо помахал толпе. Лэнвуд и Мхенди тоже помахали и сели вслед за Удомо в машину. Автомобиль развернулся и поехал. Толпа проводила его восторженными криками.
На борту парохода один из белых пассажиров — служащий «Панафрика компани», получивший назначение в Куинстаун, — сказал встречавшему его приятелю:
— Слава тебе господи! Теперь можно и нам выходить. Ну и балаган!
— Здесь лучше не делать таких замечаний, — спокойно заметил его спутник. — Даже если рядом только твоя прислуга.
— Я же ничего особенного не сказал, — запротестовал вновь прибывший.
— На мой взгляд, ничего! Но они невероятно мнительны. И вообще, все это очень сложно. Нам нужно следить за каждым шагом, если мы хотим торговать с ними. Они ведь сожгли у нас несколько складов в первые дни после переворота. Это влетело нам в копеечку. Запомни, главное — быть с ними безукоризненно вежливым, особенно с заправилами! И еще — не вступай ни в какие политические споры. Сейчас парадом командуют они. Мы здесь только торговцы. Забудь все, что когда-либо слышал об Африке и об африканцах, а то рискуешь сесть в лужу… По крайней мере, в этой части Африки.
— Понимаю… — неуверенно проговорил новый служащий.
— Прежние времена миновали, — сказал старожил с сожалением. — Пошли.
Автомобиль несся через город. Мелькали дома, украшенные выцветшими флажками. В неподвижном воздухе безжизненно висели знамена «красные, как кровь народа, черные, как родная земля». Из домов выбегали люди, они махали руками, выкрикивали приветствия.
Лэнвуд был потрясен. Он держал Удомо за руку и повторял:
— Боже мой, Майк! Боже мой! Как много сделано. Как это замечательно! Какая встреча!
Роман хорошо известного у нас южноафриканского писателя Питера Абрахамса «Тропою грома» — история любви «цветного» (так называют южноафриканские расисты людей смешанного происхождения и индийцев) Ленни Сварца и белой Сари Вильер. В условиях господства расистского режима эта любовь не может не кончиться и кончается трагически. Оба главных героя погибают с оружием в руках. Их гибель обретает высокий смысл призыва к активной борьбе с расизмом.Роман открывает собой типологизированное издание лучших произведений африканской литературы.
Мы уже привыкли к телевизионным реалити-шоу. Герой «Репетитора», безумный гений, пишет «реалити-роман»: заставляет вполне благополучную американскую семью играть по своему адскому сценарию. До поры до времени злодей кажется всем окружающим сущим ангелом…
Захватывающий психологический триллер. Когда-то Нелл Жарро дала по казания против Элвина Дюпри по прозвищу Пират. Он сел в тюрьму, а она вышл замуж за следователя, который вел это дело. У них счастливая семья и прекрасная дочь — но внезапно все изменилось…
В сборник включены романы известных южноафриканских писателей Питера Абрахамса «Живущие в ночи» и Ричарда Рива «Чрезвычайное положение». Эти произведения, принадлежащие к лучшим классическим образцам литературы протеста, в высокохудожественной форме отразили усиливающийся накал борьбы против расизма. Занимательность, динамизм повествования позволяют рассматривать романы как опыт политического детектива.
В сборник включены романы известных южноафриканских писателей Питера Абрахамса «Живущие в ночи» и Ричарда Рива «Чрезвычайное положение». Эти произведения, принадлежащие к лучшим классическим образцам литературы протеста, в высокохудожественной форме отразили усиливающийся накал борьбы против расизма. Занимательность, динамизм повествования позволяют рассматривать романы как опыт политического детектива.
«Во власти ночи» — роман, посвященный не только зверствам белых расистов ЮАР, о чем написаны уже десятки книг. Книга Абрахамса обращена ко всему подпольному Сопротивлению ЮАР с призывом сплотить организацию Сопротивления, построенные по расовым признакам, преодолеть все предрассудки цвета кожи. В этом основной смысл романа.Е. ГальперинаОпубликовано в журнале «Иностранная литература» №№ 6–7, 1968.
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
В книгу включены два романа известного африканского прозаика Нгуги ва Тхионго — «Пшеничное зерно» и «Распятый дьявол», в которых автор рассказывает о борьбе кенийцев за независимость и о современной Кении, раздираемой антагонистическими классовыми противоречиями.