Горная тропа - [5]

У рассветной двери,

В песне о просторе,

Славлю в равной мере

Капельку и море…

Вспыхнул полдень яркий

Красными кострами…

Сердце — трепет жаркий!

Дух мой — пламя в храме!

Серым покрывалом

Вечер пал на землю…

С дрожью в сердце малом

Жребий тьмы приемлю…

Труден путь над бездной

К неземному краю…

К вечной тайне звездной

Руки простираю!

РАЗДУМЬЕ

Истекает срок за сроком,

Гнется стебель, меркнет цвет —

Пена, взрытая потоком

Устремленных в вечность лет…

В смене тени и сверканья

Дышит время, миг поет…

То же темное алканье

Часу час передает…

Входит в круг борьбы немолчной

Тишь, меняющая сны,

Где лишь звонче ропот желчный

Обделенной седины…

В неизменности и в смене

Храм беззвездный строит мгла,

Где лить светится средь тени

Бледность скорбного чела…

ДРОБЛЕНИЕ

Как бы ни цвел неизмеримо

В пыланьи мира каждый миг,

В нем, тайным страхом одержимо,

Трепещет сердце, дух поник…

И все встречают вихрь мгновенья

Холодным взглядом сироты,

И что ни доля, то — дробленье

Невозвратимой полноты…

И каждый-каждый, судя строго,

Своим случайным часом жив,

Отторгнув грудь свою от Бога,

Себя от мира отделив!

Как будто в жизни не от века,

Хвалою майскою звеня,

Сверкает в доле человека —

Живое пламя — чудо дня!

И будто, звездными волнами

Баюкая безгранно нас,

В безмолвных высях не над нами

Плывет-цветет полночный час!

СЕЯТЕЛЬ

Древним плугом поле взрыто,

Будут зерна в глубине!

Ширь пустынная открыта

Зеленеющей весне…

В древнем поле, над оврагом,

Вековой своей тропой,

С зыбкой ношей, мерным шагом

Бродит Сеятель слепой…

Он бессмертною десницей,

Строго помня свой завет,

Сеет плевелы с пшеницей,

Хлеб людской и божий цвет…

Будет год ли урожайный,

Иль бесплодье ждет зерно,

Приговора вечной тайны

Старцу ведать не дано…

Он лишь мерно, горстью полной,

Рассыпает вдоль межи

Летний трепет, шелест, волны,

Звон и пенье в поле ржи…

Из лукошка рокового

Он лишь сеет дар Творца —

Скудный свет людского крова

И проклятие жнеца!

BЕATI РОSSIDЕNТES [9]

Блажен, чей день лазурным кругом

Облек поля, венчал простор…

Блажен, чей путь проходит лугом,

Где пестрый цвет встречает взор…

Блажен, кто, жизнью ослепленный,

Весь предан мигу, с мигом слит,

По краю пропасти бездонной

Без дум и ужаса скользит…

Блажен, в ком слиты воедино

Случайность жизни и судьба,

Кто с гордым сердцем господина

Свершает горький труд раба…

Блажен, кто, жребий вверив зною,

Избранник Солнца, гаснет с ним,—

Блажен, кто силой неземною

От смертной горечи храним…

ВЕЧЕРНЯЯ ПЕСНЯ

Входит под сирую кровлю

Вечер… И тесен мой кров!

Малое сердце готовлю

К таинству звездных миров…

Явное в свете и в зное

Призрачно в лунной пыли…

Лживо томленье дневное,

В мире не стало земли!

Реет в ночном океане

Дух мой свободной волной…

Огненно зыблясь без грани,

Тайна — лишь тайна — со мной…

День — его крики и лица —

Бред обманувшего сна!

Каждая дума — зарница,

Каждая мысль — тишина…

Радостен детский мой лепет

Богу, представшему вдруг…

Весь я — молитвенный трепет

К звездам протянутых рук!

НА УЛИЦЕ

Стою один на перекрестке

Средь шума улиц городских,

Вникая праздно в пыль и блестки,

В покой и важность лиц людских…

Какое хитрое сплетенье —

Без явной связи и межи —

И сна и горького смятенья,

Слепой правдивости и лжи!

Снуют наряды, перстни, бусы,

И жадность уст и алчность глаз,

Ханжи бродячие и трусы,

Тщета и глупость напоказ.

И видны-видны сквозь румяна

Земного счастия кроха,

Печать корысти и обмана,

Клеймо позора и rpexa…

Ползет чудовищем стоногим,

Чей темный голод глух и нем,

Толпа, довольная немногим,

Неутоленная ничем…

И каждый носит в сердце сонном

Свободу, ставшую рабой,

Случайность, ставшую законом,

И жребий прихоти слепой…

И жуток свет во взглядах смелых,

И грозен всюду знак судьбы

На пальцах, горько загрубелых,

На спинах, согнутых в горбы…

И всех равняет знаком сходства,

Приметой божьего перста,

Одно великое сиротство,

Одна великая тщета!

СИНЕВА

Луг желтеет — сад роняет

Вешний цвет, убор листвы…

Только небо не меняет

Первозданной синевы…

Молкнет гром, и вихрь, и даже

Вечный вздох людского сна…

Мир венчает всюду та же,

Вековая тишина…

Дан предел и время смены!

Тени ночи, часу бурь —

Лишь горит века средь пены,

В море зыбкая лазурь…

Пестрый мир клоня к покою —

Мысли, подвиги, слова —

Правит долею людскою

Цельность, вечность, синева…

III

En lo cerrado salida…[10]

Cervantes

The spell should break of this protracted dream.[11]

Byron

O navicella mia, com’mal se’carca![12]

Dante

РЫБАКИ

А. Н. Лебедевой

В радостной силе,

В утреннем свете,

Брошены были

Легкие сети…

В ясности вала

Искрилось море…

Гордо пылала

Вера во взоре…

Пела вне тени

Доля земная,

В трепетной пене

Бездны не зная…

Длится и длится

Лов запоздалый…

Ждет и томится

Старый и малый…

Сумрачны речи,

Взгляды туманны…

Врезался в плечи

Крест конопляный…

В меркнущем свете,

К мели пустынной

Близятся сети

С илом и тиной…

То-то услада

Смелым, что с криком

Ищут лишь клада

В море великом!

УТРОМ

Искрятся мгновенья

В ранней тишине…

Миг прикосновенья

К дремлющей струне!

Свет в тиши ленивой

Зыблет в сердце тень —

Вечное огниво

Бьется о кремень!

В час зари безбурной,

Ширя синий зной,

Льется звон пурпурный

С неба в круг земной…

Льется в час безбольный

К небу от земли

Отзыв колокольный

Алчущих в пыли…

Реют два сиянья,

Ширя день-деньской

Вихри, чье слиянье —

В радости людской!

АЛЛЕЯ

Вьется аллея

Вниз под откос,

Вся пламенея