Горловка. Девятьсот пятый - [3]

Шрифт
Интервал

Им и владел и управлял.


Интуитивно угадал он,

Кто командир его врагов:

Дейнегу остриё металла

Чиркнуло, чуть не распоров.


Спасло же то, что полусидя

Кинжалом офицер рубил.

Его движение предвидя,

На шаг дружинник отступил.


Предотвращая продолженье

Подобных выпадов, наган

Нацелил Прохор, и в мгновенье

Был ранен нервный капитан.


Хрипя «К оружию!», на нары

Без сил Карамышев упал.

И об пол глухо звякнул старый,

Упавший роковой кинжал.


Вся кульминация момента,

Казалось бы, сошла на нет.

Но Герш на эти сантименты

Имел совсем другой ответ.


Он резко приподнял винтовку

И быстро надавил курок.

Ненужный выстрел и неловкий

Никто предотвратить не мог.


Герш бил в упор, нелепо тыча

Винтовкой капитану в грудь.

Смертельный выстрел закавычил

Карамышевской жизни путь.



* * *


Ни революции витийства,

Ни будущая благодать

От социальных благ – убийства

Никак не могут оправдать.


Коробит глупость объяснений:

Чтоб вился революций дым,

Клубок из жертв, убийств, гонений

Оправдан и необходим.



* * *


Со сна и после смерти страшной

Их командира не смогли

Солдаты дать отпор отважный,

Оружие не сберегли.


Дружинники все их винтовки

И всё изъятое вразброс:

Продукты и экипировку, –

В свой загрузили паровоз.


Дух революции нестойкий

Дружинникам не помешал

Помародёрствовать в пристройке,

Где мёртвый офицер лежал.


Толпясь над трупом капитана,

Поругиваясь невостро,

Дружинники делили рьяно

Его нехитрое добро.


Остановить их – труд напрасный,

И в раз второй за эту ночь

Дейнега выругался грязно

И вышел из пристройки прочь.


Рассвет уже добавил серость

В холодный, беспросветный мир,

Где вся Дейнеговская вера

В добро идей – теперь блезир.



17 (30) декабря 1905 года. За шесть часов до поражения.

Андрей Гречнев после нападения на казармы сборного войскового отряда по улице Садовой в Горловке

17 (30) декабря 1905 года. За шесть часов до поражения.

Андрей Гречнев после нападения на казармы сборного войскового отряда по улице Садовой в Горловке


С утра мело. Как будто полог

Из снега жёсткого накрыл

Промёрзший до костей посёлок.

И ветер воздух иссушил.


Метель, в косых лачугах роясь,

Стараясь Горловку встряхнуть,

Сугробы намела по пояс,

А кое-где почти по грудь.


Нахаловок и Собачёвок,

Шанхаев и Пекинов грязь

Узором вьюжных подмалёвок

Закрылась, словно бы стыдясь.



* * *


В процессе вялой перестрелки,

Что длилась несколько часов,

Никто не рвался в переделку

И умирать был не готов.


Стрельбы по людям безоружным

Пытаясь впредь не допустить,

Солдат напором ненатужным

Дружинники взялись теснить.


И лишь в процессе столкновенья

Смогли повстанцы осознать,

Что нужно было нападенье

Гораздо раньше начинать.


В дружине горловской не найден

Был свой решительный герой,

Подобный Прохору, кто жаден

К победе быстрой и лихой.


Они могли б ещё под вечер

Собрать достаточно людей,

Чтоб без излишних велеречий

Солдат приструнить половчей.


А так армейцы и жандармы

Сумели за ночь укрепить

Свои непрочные казармы,

Проёмы досками забить.


И вот теперь, в пургу и холод, –

Не в лоб же их атаковать! –

Казармы чуть ли не измором

Восставшим приходилось брать.



* * *


Когда ж солдаты отступили,

Подняв для виду белый флаг,

Повстанцы радостно ожили,

Повеселели на глазах.


Простой победа получилась.

Да ведь никто и не хотел,

Чтоб столкновенье превратилось

В суровый массовый расстрел.


Хотелось лишь обезоружить,

А то, что враг их отступил,

Устраивало даже лучше:

На пленных нужно много сил.


Строй отступающих неровный

Во мгле метельной утонул,

И кто-то глупо и беззлобно

Над головами их стрельнул.



* * *


Андрея Гречнева немного

Жгут напряженья отпустил,

Но, обессиленный тревогой,

Вставать дружинник не спешил.


Уткнув лицо в сугроб колючий,

Андрей лежал. Казалось, жар,

Что пёк лицо крапивой жгучей,

Снег превращает в сизый пар.


«Так на драгунов не похоже», –

Подумал Гречнев невпопад.

Но вскоре выяснилось, что же

Заставило уйти солдат.


День прометеленный, синюшный,

Скровавив отблеском огня,

Взялись казармы и конюшни

Пожаром, сердце леденя.


Сработала всего-то пара

С десятка самодельных бомб,

Заброшенных на обветшалый

Двора казарменного ромб.


От них занялся мусор разный

У беленых саманных стен,

И вскоре вспенилось всё красным,

Как жаркий заводской мартен.


Дружинники из расторопных

К конюшне бросились спасать

Несчастных брошенных животных,

Тревожно продолжавших ржать.


Открытые ворота, к счастью,

Огонь пока не охватил,

Но из его разящей пасти

Спасли лишь нескольких кобыл.


Сам Гречнев оббежал казармы:

Училище недалеко,

И может пламенем пожарным

Объять всё здание легко.


Его училище, в котором

Андрей служил недолгий срок.

И где тайком под видом хора

Он большевистский вёл кружок.


Андрей легко взлетел под крышу.

Помедлив в слуховом окне,

Он выбрался наружу, слыша

Гуденье ветра в вышине.


Пожар отсюда показался

Еще опасней и страшней,

Чем до момента, как поднялся

На крышу скользкую Андрей.


Метель то резко раздувала,

То прижимала вниз огонь.

Летели искры разудало,

И в воздухе царила вонь.


Когда очередным порывом

На крышу искры занесло,

Дружинник бросился ретиво

Топтать их и ругался зло.


Чуть позже прибежала пара

Рабочих, чтобы помогать

Училище из лап пожара

Немилосердных вызволять.



* * *


И завертелось-закружилось.

Трудился Гречнев, что есть сил,

А всё, что в этот день случилось,

На час он будто позабыл.


Забыл вчерашние событья,


Еще от автора Алексей Борисович Черных
Восьмистрочия

Есть трехстрочные хокку, при помощи которых человек с восточной душой может описать всю глубину вселенной. Но нам трех строк мало.Есть четырнадцатистрочные сонеты, которые для современного "клипового" человека уже велики. Автор считает, что восьми строк вполне достаточно, чтобы оперировать поэтическими сущностями.


Винни-Пух и люби друзи

Саркастическая сказка.Писана Алексеем Черных в соавторстве под псевдонимом Ученый Кот.


Евангелие от Иуды Искариота

Поэма.Упрощенный вариант, специально адаптированный под формат fb2. Только текст, без нумерации строк и без ссылок.


Божественная интермедия

Почти сказочная история. Но поди разбери, где заканчивается быль и начинается сказка.


О Золушке

А что бывает с героями сказок после счастливых хэппи-эндов? Наступают будни.Вариации и фантазии братьев Гримм, не вошедшие в их известную сказку и тем более не дошедшие до Шарля Перро.


Бой в неизвестном месте

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.