Горькая брусника - [13]

– Так выглядит она уже пять дней. Не верит в смерть Алёны. Уверяет, что мать всегда чувствует, что с её ребенком. Говорит: она жива.

Отец зевнул и потер руками лоб. Я покосилась на маму и предположила:

– А может и правда Алёна жива?

– И ты туда же. Она что, голая исчезла! Вещи на месте – абсолютно все. Обрывки её купальника нашли водолазы, – рассердился отец. – Не поощряй бредни матери, ей нужно примириться со смертью дочери.

У меня закололо сердце, и я тихо спросила:

– А ты примирился?

Его лицо сморщилось, в глазах заблестели слёзы. Он усилием воли взял себя в руки.

– Нет, но надо жить…

Я поманила отца рукой, показывая, что нам нужно поговорить наедине. Мы вышли во двор и присели на лавочку под виноградной беседкой. Пьяняще пахло цветущей ночной фиалкой. На небе зажглись первые звёзды.

– Папа, покажи мне вещи Алёны и расскажи, как добраться в Вереево?

Отец посмотрел на меня повлажневшими глазами и насторожился. Достал из кармана пачку сигарет. Чуть дрогнувшей рукой вытащил одну сигарету и прикурил.

– Зачем тебе это нужно?

Я проводила взглядом улетающий вверх дымок.

– Хочу поехать в то село и попытаться выяснить, что произошло?

– Настя, не поступай так со мной и мамой. Пусть полиция разбирается. Они считают: это сделал маньяк, погубивший трёх других девушек. Я не хочу потерять ещё и тебя. – Его руки сжали лакированную поверхность доски. На руке обозначились вены. – Поверь, всё, что мог узнать, я узнал. У меня получится отговорить тебя?

Я покачала головой.

– Ты всегда была упёртой, – с досадой сказал отец.

– Пап, обещаю, я буду осторожна. Алёна физически не была сильной, поэтому не смогла оказать сопротивление. А меня не так-то легко вырубить.

– Ты сильная, ловкая, быстрая – это да. Но с мужчиной тебе не справиться, прошу тебя, Настя, не делай глупости.

– Папочка, вот увидишь, всё будет хорошо, – я не собиралась сдаваться.

ГЛАВА 3

Автобус натужно взревел мотором и наконец взобрался на гору. Сверху открылся чудесный вид на долину, поросшую лесом. Под горку старый трудяга пазик катил резво и весело. Всё больше пассажиров выходило на остановках. В салоне автобуса осталось семь человек. Я разглядывала в открытое окно далекие заснеженные вершины гор, подёрнутую дымкой сверкающую ленту реки, высокие холмы, похожие на зеленых ежей и чувствовала: ничего красивее не видела раньше.

– Девонька, а ты свою остановку не пропустила, – обратилась ко мне пожилая женщина в тёмном мешковатом платье, больше похожем на хламиду. Гладко зачёсанные волосы, лицо без косметики и какой-то благостный вид выдавали в ней истово верующего человека.

– Надеюсь, нет. Мне на автовокзале сказали: Вереево конечная. – Я заметила, что лицо тетки скривилось, будто она укусила лимон.

– А к кому едешь? Если не секрет, конечно.

– Ни к кому, просто так. Слышала места у вас больно красивые, турбаза имеется, а неподалеку курорт с ийодо-бромными водами. А про себя подумала: «Очень интересно, что она так волнуется?»

– Природа у нас и правда красивая… – женщина замялась, было видно она хочет выяснить у меня ещё что-то.

Я вздохнула. Придется немного удовлетворить любопытство собеседницы.

– Пишу курсовую по истории танца. Мне нужен покой и тишина.

– Не стоит останавливаться в нашем селе, – вмешалась в нашу беседу женщина в симпатичном брючном костюме голубого цвета. Ярко-фиолетовые волосы и алая помада заставляли задерживать на ней взгляд. – Хотя на турбазе безопасно, там ребята охраняют своих клиенток.

– Почему нельзя погостить в вашем селе? – удивилась я, строя из себя недалекую дурочку.

– Сейчас начало июля, а в это время в Вереево небезопасно для такой молодой девушки, как ты, – поддержала товарок третья женщина в цветастом сарафане, из-за излишней полноты она смахивала на нарядную клумбу. Когда автобус потряхивало на выбоинах, пышные телеса пассажирки колыхались, и тогда аляповатые цветы на ткани двигались, как живые.

«Это они о маньяке», – поняла я, а вслух произнесла:

– Вы не могли бы сказать почему?

– Уже третий год пятнадцатого июля маньяк-колдун приносит в жертву одну девственницу, – объяснила мне «хламида», её глаза подозрительно заблестели.

– Я слышала, что в этом году уже пропала одна девушка. Значит, до следующего года мне ничего не грозит, – проявила я свою осведомленность в местных событиях.

– Ошибаешься, пропавшую ещё не нашли, и она могла просто утонуть в реке. До ведьминого шабаша десять дней и тебе действительно опасно находиться в это время в Вереево, – внесла свою лепту в общую беседу дама в сарафане.

Автобус подбросило на кочке, и мне показалось, что крупные ромашки на наряде толстухи качнули головками.

– У вас в селе совсем нет девушек? Почему именно мне нужно опасаться маньяка? – возмутилась я.

Пазик спускался по серпантину горной дороги, время от времени его подкидывало на ухабах и рытвинах так, что звенели оконные стекла.

– Потому что колдуны и ведьмы своих не трогают, только приезжих, – ехидным голосом сообщила «хламида». Её лицо просветлело, оживилось, в глазах загорелся неподдельный интерес.

«Боже! Да она счастлива, что присутствует при появлении будущей жертвы маньяка и будет очень разочарована, если я останусь в живых».