Гори, гори, моя звезда - [8]

Аркадий, улыбаясь, кивнул. Константин Иванович, географ, был влюблен в свой предмет и такого позорного невежества, конечно, не потерпит.

- И чего его понесло? - вслух подумал он. - Умные люди с фронта бегут, а он, дурак, на фронт!

Федька Башмаков пошептался со своими дружками и вышел вперед.

- Все слышали? - громогласно спросил он.

- Что? - притворился непонимающим Семка.

- Пораженческие речи, вот что! - раздулся от важности Федька. Немецкий агент он!

- Кто, кто?! - подошел ближе Саша Плеско.

- Большевистский агитатор! - распалялся Федька. Он вынул из кармана смятую листовку и прочел: - "Голосуйте за партию рабочих, за партию городской и деревенской бедноты - за список номер семь". Ясно?

- Ничего не ясно! - пожал плечами Саша Плеско. - При чем тут Голиков!

- А при том, что он эти листовки по городу расклеивал! - победоносно взглянул на него Федька. - Сам видел!

- Докажи, - спокойно сказал Аркадий и посмотрел на дверь. Там стояли Великанов и Володька Сидоренко.

- У меня свидетель есть. - Башмаков кивнул в сторону Володьки.

- Дружки-приятели! - хохотнул Семка. - Тоже мне свидетель!

- А вот сейчас придет представитель комиссариата, разберемся! - с угрозой сказал Федька. - У Голикова листовки в кармане.

- Нет у меня ничего! - сунул руку в карман Аркадий и нащупал последнюю, забытую им листовку.

- А мы обыщем! - шагнул к нему Федька.

- Попробуй, - отступил к окну Аркадий.

- Давай, ребята! - кивнул Федька дружкам, и они плотной толпой, оттеснив Семку и Сашу Плеско, двинулись на Аркадия.

Аркадий медленно отступал, держа одну руку в кармане, а другой нащупывая подоконник.

- В окно хочет! - закричал Федька.

- Это со второго-то этажа? - пробасил Великанов, но на всякий случай двинулся в обход.

- Назад! - крикнул Аркадий и выхватил маузер.

Великанов попятился, кто-то из Федькиных дружков испуганно охнул, потом наступила тишина.

- Оружие назаконно хранишь? - осипшим вдруг голосом проговорил Башмаков. - Откуда маузер?

- От верблюда! - Аркадий повернул ручку шпингалета и распахнул окно. - Не подходи, стрелять буду!

В коридоре послышался стук подкованных сапог. Сидоренко выглянул за дверь и обрадованно сказал:

- Комиссариатский патруль!

- Давай! - скомандовал Федька. - Он у него не заряжен!

Они кинулись на него все сразу, кучей, стрелять было нельзя, Аркадий вскочил на подоконник и прыгнул вниз.

Он упал на рыхлую цветочную клумбу, сразу же поднялся и, выгадывая секунды, побежал за крестьянской таратайкой, ехавшей с базара. Не замеченный возницей, он прицепился сзади, отдышался и стал думать, что делать дальше.

Домой нельзя. Придут с обыском, растревожат мать и сестренку, его задержат и отберут маузер. На Сальникову? В комитет большевиков? И без того они висят на волоске! Надо уезжать из города. Аркадий вспомнил сегодняшний рассказ Семки о беглеце-неудачнике Мякишеве и невесело усмехнулся. Куда ехать! В полк к отцу? Бессмысленно!

Он спрыгнул у вокзальной площади и прошел через зал ожидания на платформу. Зал был забит до отказа ранеными солдатами, крестьянами с детьми и мешками, какими-то подозрительными людьми с бегающими глазами. В воздухе столбом стоял махорочный дым, плакали дети, за пыльными стеклами окон тоскливо гудел паровоз.

На платформе было пусто, под медным колоколом зябко кутался в башлык дежурный по станции, - видно, поджидал проходящий поезд. За одним из окон, выходящих на платформу, уютно горела настольная лампа под зеленым абажуром и слышался равномерный перестук телеграфного аппарата.

"Как же я раньше-то!" - стукнул себя по лбу Аркадий, подошел к окну и осторожно постучал.

Отдернулась занавеска, и в окне показалось женское лицо. Это была Софья Федоровна Шер, член комитета большевиков. Она всмотрелась в Аркадия, узнала его, закивала головой, приглашая войти.

Аркадий вошел в теплую комнату, где за деревянной перегородкой постукивал аппарат и ползла длинная бумажная лента.

- Ты сам? Или послали? - спрашивала Софья Федоровна, отрывая узкие полоски бумаги и наклеивая их на бланк. - Неужели уже знают? Откуда?

- О чем знают? - не понял Аркадий. - Неприятности у меня...

- Какие теперь неприятности?! - рассмеялась Софья Федоровна и сунула Аркадию телеграфный бланк. - Беги скорей в комитет!

- Нельзя мне туда! - пробовал объяснить Аркадий.

- Можно! - улыбалась Софья Федоровна. - Теперь все можно! - И вытолкала Аркадия за дверь.

Он подошел к фонарю, развернул бланк и прочел:

"В ПЕТРОГРАДЕ И МОСКВЕ ВЛАСТЬ ВЗЯТА В РУКИ СОВЕТОВ ЗПТ

ПРИНИМАЙТЕ МЕРЫ ТЧК ПОДРОБНОСТИ СООБЩИМ ТЧК

27 ОКТЯБРЯ 1917 ГОДА ПРИНЯЛА ШЕР".

ТЕТРАДЬ С МЕДНЫМИ УГОЛЬНИКАМИ

Если забраться на плывущее над городом облако и посмотреть вниз, увидишь зеленое блюдце с очищенными луковками.

Крыши домов прячутся в зелени разросшихся садов, и только купола церквей блестят на солнце. Церквей и церквушек столько, как будто их нарочно собрали в одном месте и выставили напоказ, чтобы потом раздать всем желающим из других городов.

Спрыгнешь на облако пониже, разглядишь пятачок базарной площади да рассыпанные вокруг копейки лабазов. А спустишься до второго этажа дома под красной крышей, тебе озорно подмигнет крепко сбитый парнишка с круглым, как яблоко, подбородком. Он сидит у открытого окна за изрезанной перочинным ножом партой и, запрокинув голову, словно пересчитывая пушистые комочки облаков в небе, нараспев повторяет: