Горемычная - [2]

К грифам я бы и сама ни за какие коврижки не хотела бы попасть, я слегка асоциальный тип, а у них вечно шум, гам, все друг другу добро причиняют, или я бы в итоге самоубилась, или кого-нибудь прибила и вперед в Азкабан. В общем, безбашенной храбрости шляпа во мне не обнаружила и даже не предлагала сей замечательный факультет и слава Мерлину.

Хаффлпафф замечательный факультет, самый дружный, пожалуй, их больше всего можно без всяких натяжек назвать семьей, трудолюбивые, упорные и очень сплоченные. Я бы с удовольствием туда пошла, но увы. Нет, трудолюбия мне не занимать, но вот взаимодействовать с людьми я не умею. Одиночка я, и ничего с этим не поделаешь. Видимо, поэтому шляпа и отправила меня на факультет Ровены, вот что ей стоило отправить меня к барсукам, глядишь, и скорректировался бы мой характер к лучшему.

И чем я голову себе забиваю, скажите на милость? Да чем угодно, лишь бы не думать о вечернем разговоре с детьми. Мои восемнадцать лет счастья подходят к концу, были еще замечательные четыре года до появления моих кровиночек. Эти воспоминания я храню как скупец, под семью замками, боясь их растрясти, перебираю в тиши своей комнаты. Жаль омуты памяти дико дорогие, да и не найти их в свободной продаже, надо за границу к мастерам обращаться, в Англии таких умельцев и не осталось. А так хочется хоть иногда пересмотреть отдельные эпизоды моей бурной молодости. Но нет, все доступные средства я вкладывала в детей и в наш род. Какой род у безродной, спросите вы? Свой собственный, за который я и буду расплачиваться ровно через месяц по полной программе. Отсрочку мне дали как раз на 17 лет с хвостиком. Вот этот хвостик через месяц и истлеет.

Так, все, хватит. Холодная водичка, умиротворяющий бальзамчик, переодеться, и самое время аппарировать на вокзал встречать детей.

Хорошо, что у нас есть Флоппи, а то я сегодня и яичницы бы на ужин детям не сготовила, пришлось бы им самим хозяйствовать.

Все, собралась, обпилась, улыбку натянула и вперед. Глянула в зеркало, ну что сказать, нормально, гламур — наше все. Детей, по крайней мере, не напугаю. Они, конечно, поймут, что что-то со мной не в порядке, но не перепугаются до полусмерти. Чудесные у меня дети, сама себе завидую. Умненькие, красивые, чуткие. Оба на Рейвенкло. В папу, не иначе. Вот уж у кого не отнимешь и ума и сообразительности. Эх, была бы я полукровкой хотя бы, может что-то бы у нас и получилось? Самообман? Ну, а что еще остается, если я его до сих пор забыть не могу.

Все, на вокзал. Дети. Домой. Разговор. Программа утверждена. Вперед.

Глава 2. Воспоминания

Хорошая сегодня погода: светит солнышко, легкий ветерок, да и температура приятная и не холодно и не жарко. Чудно. Как же я соскучилась. Привычно аппарировала на платформу. Удивленно оглядываюсь, почему так пусто? Механически кидаю темпус и непонимающе хлопаю глазами… ну и как себя назвать? Еще больше часа до прибытия поезда, естественно, на платформе никого и не будет. Маглы сюда пройти не могут, даже если кто-то, как и я, и прибыл раньше времени, то стоит с той стороны барьера, а магам аппарировать или воспользоваться камином много времени и не надо. В общем, я не слишком и удивлена, это как раз в моем стиле. Настолько боюсь опоздать, что частенько являюсь раньше времени. А может это и к лучшему, пройдусь, попрощаюсь, посижу на лавочке, помолчу, повспоминаю. Хороший бальзам я наварила, руки уже не дрожат, колени не подгибаются.

Для каждого волшебника платформа 9 и ¾ — это совершенно особое место, это целый мир, с которого начинается главное приключение в жизни маленького волшебника. С каким трепетом я, маленькая сирота, хотя я-то уже, конечно, считала себя ужасно взрослой и самостоятельной, проходила впервые с вокзала Кингс Кросс сюда. Как же давно это было, божечки мои. Криво усмехаюсь, до сих пор не могу отделаться от магловских присказок, нет-нет, да и выскакивают в минуты волнения, или при моих внутренних монологах. Хотя когда-то я приложила немало усилий, чтобы избавиться от этого, просто для того, чтобы не подчеркивать, что я магловоспитанная.

Провожу рукой по любимой лавочке и присаживаюсь. Тогда, в первый раз, в далеком 1951-м году, я тоже приехала за час до отправления Хогвартс — Экспресса. Ночью накануне я так и не смогла нормально уснуть, то проваливалась в дрему, то, вздрагивая просыпалась, укутывалась поплотнее в одеяло, даже носки надела, только бы согреться и уснуть, но меня бил такой нервный колотун, что я никак не могла расслабиться, согреться и уснуть. Так и проворочалась до утра и, как только позволили приличия, вскочила, умылась, оделась, перепроверила все свои небогатые пожитки, присела на заправленную кровать со своим любимым лоскутным одеялом, подаренным друзьями на 8-летие и стала ждать, когда уже все эти сони соизволят проснуться… уже ведь 8 утра!!! А они все спят, а мне же уезжать, ну подумаешь, выходной сегодня. Так смешно теперь об этом вспоминать и так тепло на душе, улыбаюсь как полная идиотка, хорошо, что меня никто не видит. То лоскутное одеяло до сих пор хранится у меня дома, иногда я бережно достаю и заворачиваюсь в него и вспоминаю это чудесное беззаботное время. Меня провожали всем коллективом, надарили всяких мелочей вроде тетрадей, ручек, блокнотиков, шарфик даже был какой-то, в общем, кто чем богат был, то и дарили, провожая в какую-то далекую непонятную закрытую школу. Желали всякого и прощались до лета. Последний завтрак, и старшая воспитательница провожает меня на вокзал.