Горец. Чужие. Чернокнижник - [29]

Врач, принимавший роды — доктор Уиллис Кендалл.

Бренде повезло. На её запрос в медицинское управление штата ответили, что доктор Уиллис Кендалл проживает сейчас в Нью-Йорке, на 14 авеню в Манхэттене.

Она немедленно направилась туда.

Уиллис Кендалл, пожилой седоволосый мужчина, внимательно разглядывал гостью — симпатичную молодую женщину в красивом зеленом костюме. Она немного покопалась в сумочке и достала оттуда какой-то предмет.

— Я хотела бы узнать что-нибудь о человеке, копию свидетельства о рождении которого подписывали вы.

Она протянула документ доктору. Тот вытащил из нагрудного кармана рубашки очки с толстыми линзами и взглянул на бумажку.

— Расселл Эдвин Нэш, — прочел он вслух и на минутку задумался. — Сорок восьмой год… Да, я помню. Тогда я работал в Сиракьюсе.

Доктор снял очки и прошелся по комнате с бумажкой в руке.

— Любопытный был случай, — сказал он. — Я тогда как раз дежурил в родильном отделении. Её привезли сразу к нам. Знаете, она была… ну, как бы это поточнеё выразиться… женщиной без мужа, что ли…

— Мать-одиночка? — подсказала Бренда.

— Да, да, именно — мать-одиночка, — подтвердил доктор. — Мужа у неё не было. Ну, сейчас-то это обычное дело, всё к этому привыкли, а тогда… Раньше было не так.

Он уселся на диван. Бренда не прерывала его.

— Почему она решила дать своему ребенку это имя, я не знаю, но первое, что она сделала, когда её привезли — сообщила мне, какое имя она хочет дать ребенку. Словно чувствовала…

— Что вы имеете в виду?

— Она родила ребенка и умерла, — сказал он задумчиво.

— Умерла? — переспросила Бренда.

Кендалл утвердительно кивнул головой.

— Да.

— Значит, ребенок был круглым сиротой?

Доктор неопределенно развел руками.

— Что ж, можно сказать и так. Минуты полторы он был круглым сиротой.

— Как это? — удивленно сказала Бренда.

— Очень просто. Он умер почти сразу же после собственной матери.

Бренда ошеломленно откинулась на стуле.

— Он умер?

Peг Дуайт, университетский приятель Бренды, работал в компьютерном центре Национального архива. Время от времени по старой дружбе она обращалась к нему за помощью. И в этот раз она попросила Рега оказать ей небольшую услугу. Peг позвонил уже на следующий день.

— Приходи, всё готово, — сказал он по телефону. — Правда, задача оказалась не из легких, но результаты…

— Что ты хочешь сказать? — удивилась Бренда.

— Приходи, я сейчас на месте.

— Привет, Бренда. Садись.

Рег, высокий темноволосый мужчина в очках, показал на стул рядом со столом, на котором стоял персональный компьютер.

— Я сделал все, что ты просила, — сказал он. — На это у меня ушла вся сегодняшняя ночь.

На ходу снимая плащ, она присела на предложенное место. Peг пощелкал клавишами.

— Я проследил всю информацию, которая касается Расселла Нэша. Кстати, есть любопытная информация и о доме, в котором он живет. Короче говоря, дом построили в тысяча семьсот девяносто шестом году. Первым его владельцем был некий Адриан Монтегю, приехавший из Парижа. Затем дом переходил по наследству примерно раз в семьдесят лет. Но вот что интересно. Каждый документ о наследовании дома подписан идентичными подписями. Вернее, подписи разные, но они принадлежат одному и тому же лицу. В этом у меня есть полная уверенность.

Бренда недоверчиво посмотрела на Рега.

— Всё это слишком невероятно, — сказала она.

Peг пожал плечами.

— Если ты не веришь моим словам, мы можем убедиться в этом сейчас вместе с тобой.

— Хорошо.

Он вывел на экран компьютера образцы подписей на документах. Бренда прочитала имена: Адриан Монтегю, Жак Лефелье, Альфред Николсен, Расселл Нэш. Для образца взята подпись с последним именем.

Спустя несколько секунд Бренда убедилась в том, что Peг был прав. Компьютер убедительно продемонстрировал, что всё подписи принадлежали одному и тому же человеку. Сейчас этого человека звали Расселл Нэш.

— Все эти имена принадлежат умершим в младенчестве детям, — продолжил Дуайт.

Бренда тряхнула головой.

— Я не могу понять… — произнесла она.

Peг снял очки и устало протер глаза.

— Я думаю, что всё это выглядит примерно так, — сказал он. — Этот парень родился примерно в семнадцатом веке, проживал лет семьдесят, потом имитировал собственную смерть и возникал снова, но под другим именем. А имена он находил в копиях свидетельств о смерти.

Бренда была потрясена.

— Господи, — ошеломленно пробормотала она. — Peг, но это невозможно…

Газетные киоски на следующий день были заполнены изданиями с изображением широколицего мужчины с огромным шрамом через всю шею. Подписи под фотороботом говорили о том, что именно он и является неуловимым охотником за головами, который держит в страхе огромный город. Лейтенант Маршалл впервые за последние дни не был обруган за некомпетентность и растерянность. Правда, до развязки дела было далеко, но наконец-то появились хоть какие-то результаты

Об этом дне Горец помнил всю свою жизнь. Каждый год он приходил в этот день в церковь и ставил свечку всем женщинам, которых он любил и которых давно пережил.

Он вошел в католический храм на Пятой авеню — собор Святого Патрика. Сейчас, в середине дня, здесь было немного народу. Отдельные посетители сидели на скамьях, другие — молились возле высоких распятий. Хор мальчиков за алтарем негромко исполнял псалмы. Руководил ими невысокий священник в черной сутане. Две пожилые монахини шептались о чем-то в проходе между скамьями.