Горе одному - [144]
В центре машина остановилась.
— Тебе куда? — спросила Маруся.
— Я тут. Спасибо, — невнятно ответил Витька, спрыгнул на мостовую.
Свет горел только в кухне. Витька осторожно стукнул в окно. За стеклом мелькнуло исплаканное лицо Сони. Всплеснув руками, она бросилась открывать.
— Ой, Витя, Витя! — горестно прошептала она. — Такое стряслось!..
— Кто там? — прозвучал в темной прихожей чужой осипший голос, большое рыхлое тело прижалось к нему и забилось в рыданиях.
— Ох, Витя, Витенька… Нету, нету его, нашего голубчика!..
Соня зажгла свет. Витька придерживал трясущиеся плечи матери и тихо повторял:
— Мам, ну, мам…
— Ой, лишенько! Да будет уже вам… — вмешалась Соня. — Вы поглядите, он же мокрёхонек, нитки сухой нет… Еще простудится да заболеет…
Она силком оторвала мать от Виктора.
— Вон лужа какая натекла!.. Скидай все тут, я сейчас сухое дам.
Витька стеснялся переодеваться при матери, но она неотступно ходила следом.
— А теперь молочка горяченького… И говорить — ничего не говори! Пей, и все…
Витька через силу пил молоко. Мать, привалившись головой к стене, закрыла глаза. Опасливо поглядывая на нее, Соня торопливо шептала:
— В одночасье! Хоть бы хворал или что… Сидел на службе в кабинете. Вошли, а он уж и не дышит… Ох горе горькое!.. А на похоронах что народу было! Идут и идут! И всё венки и флаги… Два оркестра на переменку…
Витька поднял на нее глаза. Какие оркестры? Какая теперь разница, сколько было оркестров…
— Где Милка?
— Я ее к соседям загодя отвела. К Ломановым. Чего ей душу надрывать?! И так уж…
Из-под сомкнутых век матери непрерывно текли слезы. Витька отставил стакан.
— Мама, тебе нужно лечь!
— Да разве я засну?
— Заснешь не заснешь, а лечь нужно… Пойдем!
Пустая столовая, где еще стоял длинный стол, застеленный красным, была затоптана, усыпана сосновой хвоей. Не раздеваясь, мать прилегла в спальной на кровать.
В кабинете все осталось, как было. Витька осторожно потрогал стол, письменный прибор. Все это было его. Все осталось, а его уже нет. Больше никогда не войдет он в эту комнату, не будет кричать в трубку, что «поставит вопрос на бюро», не сядет за этот стол и не спросит у Витьки: «Ну, архаровец, чем живешь, о чем думаешь?..» Не стало его, Витька остался, но странным образом все, чем жил и о чем думал Витька до сих пор, ушло вместе с ним. Теперь нужно было жить как-то иначе, думать о другом. Как и о чем?..
Витька сел в кресло, переплетя пальцы рук, оперся локтями о стол. По оконному стеклу, догоняя друг дружку, как слезы, торопливо текли дождевые капли.
— Вот так… вот так он всегда сидел!.. — услышал Витька прерывистый, задыхающийся голос.
Мать стояла в дверях, держась за притолоку, слезы неостановимо лились по ее щекам. Витька вскочил.
— Не могу я там… — виновато сказала мать. — Я тут посижу немножко…
Витька уложил ее на диван, принес подушку. Мать покорно, как маленькая, подчинялась. Витька погасил свет, сам прикорнул у нее в ногах.
Утром они пошли на кладбище. Могильный холмик был завален венками. Они лежали в несколько слоев, друг на друге, часть съехала на соседние холмики. Дождь размыл краску надписей, забрызгал глинистыми шлепками цветы и ленты. Охряными змейками от осевшей могилы расползлись потоки жидкой глины. Мать рухнула на колени, со стоном припала к могиле. Витька больше не плакал. Он стоял и смотрел, как сотрясаются от рыданий плечи матери.
— Ну, хватит, мама, — насупив брови, сказал он. — Пойдем!
Он очистил от глины запачканное платье ее, взял под руку, увел.
Вечером, когда Витька разбирал отцовские бумаги, пришел директор «Орджоникидзестали» Шершнев. Высокий, всегда сутулящийся, он теперь показался сгорбившимся. Морщины вокруг плотно сжатых губ прорезались резче. Он коротко поздоровался, присел к столу. Шершнев был другом отца, но в дом приходил редко. Зачем пришел теперь? Сочувствовать? Насупившись, Витька ждал. Шершнев долго молчал.
— Я пришел не утешать, — сказал он. — Утешить в таком горе нельзя… Как думаете жить дальше?
Мать махнула рукой, снова заплакала.
— Какая теперь жизнь? Нету теперь у нас жизни…
— А дети? — сурово спросил Шершнев.
Мать пересилила себя, прерывисто вздыхая, проговорила:
— Как-нибудь… Он все говорил: «Я двужильный, меня надолго хватит…» А вот…
Шершнев переждал, пока мать успокоится.
— Пенсию вам дадут…
— Что ж пенсия? Разве проживешь? Соню отпустить придется. Работать пойду.
— Кем?
— Когда-то была воспитательницей в детском садике…
— Ну это, мам, чепуха! — решительно сказал Витька. — Ты лучше дома. Я сам пойду работать!
Шершнев искоса, сверху вниз посмотрел на него.
— А что? — загорячился Витька.
— Куда ты пойдешь, ты же маленький! — сказала мать.
— Никакой я не маленький! Отцу, когда начал работать, сколько было? Пятнадцать! И мне скоро будет пятнадцать… И я вон какой здоровый, сильнее всех в классе!
— Да, — покивал Шершнев, — Иван Петрович, как я, начал в пятнадцать. А семнадцати в армию ушел, добровольцем.
— Вот! — торжествуя, сказал Витька. — А в девятнадцать он уже директором был! — и потряс в воздухе затертой бумажкой. Эту бумажку он только что нашел.
«30/IX 1921 г. Екатеринославский Губсовнархоз
Отдел Металла
Повести Николая Ивановича Дубова населяют многие люди — добрые и злые, умные и глупые, веселые и хмурые, любящие свое дело и бездельники, люди, проявляющие сердечную заботу о других и думающие только о себе и своем благополучии. Они все изображены с большим мастерством и яркостью. И все же автор больше всего любит писать о людях активных, не позволяющих себе спокойно пройти мимо зла. Мужественные в жизни, верные в дружбе, принципиальные, непримиримые в борьбе с несправедливостью, с бесхозяйственным отношением к природе — таковы главные персонажи этих повестей.Кроме публикуемых в этой книге «Мальчика у моря», «Неба с овчинку» и «Огней на реке», Николай Дубов написал для детей увлекательные повести: «На краю земли», «Сирота», «Жесткая проба».
Повесть о подростке из приморского поселка, о трагедии его семьи, где отец, слабый, безвольный человек, горький пьяница, теряет зрение и становится инвалидом. Знакомство и дружба с ярким благородным взрослым человеком обогащает мальчика духовно, он потянулся к знаниям, к культуре, по чувство долга, родившееся в его душе, не позволило ему покинуть семью, оставить без опоры беспомощного отца.
Повести Николая Ивановича Дубова населяют многие люди - добрые и злые, умные и глупые, веселые и хмурые, любящие свое дело и бездельники, люди, проявляющие сердечную заботу о других и думающие только о себе и своем благополучии. Они все изображены с большим мастерством и яркостью. И все же автор больше всего любит писать о людях активных, не позволяющих себе спокойно пройти мимо зла. Мужественные в жизни, верные в дружбе, принципиальные, непримиримые в борьбе с несправедливостью, с бесхозяйственным отношением к природе - таковы главные персонажи этих повестей.
Во второй том Собрания сочинений вошел роман в 2-х книгах «Горе одному». Первая книга романа «Сирота» о трудном детстве паренька Алексея Горбачева, который потерял в Великую Отечественную войну родителей и оказался в Детском доме. Вторая книга «Жесткая проба» рассказывает о рабочей судьбе героя на большом заводе, где Алексею Горбачеву пришлось не только выдержать экзамен на мастерство, но и пройти испытание на стойкость жизненных позиций.
Кто из вас не мечтает о великих открытиях, которые могли бы удивить мир? О них мечтали и герои повести "На краю земли" - четверо друзей из далекого алтайского села.
Повести Николая Ивановича Дубова населяют многие люди - добрые и злые, умные и глупые, веселые и хмурые, любящие свое дело и бездельники, люди, проявляющие сердечную заботу о других и думающие только о себе и своем благополучии. Они все изображены с большим мастерством и яркостью. И все же автор больше всего любит писать о людях активных, не позволяющих себе спокойно пройти мимо зла. Мужественные в жизни, верные в дружбе, принципиальные, непримиримые в борьбе с несправедливостью, с бесхозяйственным отношением к природе - таковы главные персонажи этих повестей.
Без аннотации Мохан Ракеш — индийский писатель. Выступил в печати в 1945 г. В рассказах М. Ракеша, посвященных в основном жизни средних городских слоев, обличаются теневые стороны индийской действительности. В сборник вошли такие произведения как: Запретная черта, Хозяин пепелища, Жена художника, Лепешки для мужа и др.
Без аннотации Рассказы молодого индийского прозаика переносят нас в глухие индийские селения, в их глинобитные хижины, где под каждой соломенной кровлей — свои заботы, радости и печали. Красочно и правдиво изображает автор жизнь и труд, народную мудрость и старинные обычаи индийских крестьян. О печальной истории юной танцовщицы Чамелии, о верной любви Кумарии и Пьярии, о старом деревенском силаче — хозяине Гульяры, о горестной жизни нищего певца Баркаса и о многих других судьбах рассказывает эта книга.
Без аннотации Предлагаемая вниманию читателей книга «Это было в Южном Бантене» выпущена в свет индонезийским министерством общественных работ и трудовых резервов. Она предназначена в основном для сельского населения и в доходчивой форме разъясняет необходимость взаимопомощи и совместных усилий в борьбе против дарульисламовских банд и в строительстве мирной жизни. Действие книги происходит в одном из районов Западной Явы, где до сих пор бесчинствуют дарульисламовцы — совершают налеты на деревни, поджигают дома, грабят и убивают мирных жителей.
Повесть известного китайского писателя Чжан Сяньляна «Женщина — половинка мужчины» — не только откровенный разговор о самых интимных сторонах человеческой жизни, но и свидетельство человека, тонкой, поэтически одаренной личности, лучшие свои годы проведшего в лагерях.
Меня мачеха убила, Мой отец меня же съел. Моя милая сестричка Мои косточки собрала, Во платочек их связала И под деревцем сложила. Чивик, чивик! Что я за славная птичка! (Сказка о заколдованном дереве. Якоб и Вильгельм Гримм) Впервые в России: полное собрание сказок, собранных братьями Гримм в неадаптированном варианте для взрослых! Многие известные сказки в оригинале заканчиваются вовсе не счастливо. Дело в том, что в братья Гримм писали свои произведения для взрослых, поэтому сюжеты неадаптированных версий «Золушки», «Белоснежки» и многих других добрых детских сказок легко могли бы лечь в основу сценария современного фильма ужасов. Сестры Золушки обрезают себе часть ступни, чтобы влезть в хрустальную туфельку, принц из сказки про Рапунцель выкалывает себе ветками глаза, а «добрые» родители Гензеля и Гретель отрубают своим детям руки и ноги.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.