Горе и Беда - [4]

Сейчас в кают-компании находились трое моих коллег. Армен что-то писал в своем ежедневнике, Виктор, оккупировав компьютер, сосредоточенно раскалывал пасьянс, а Наташа листала глянцевый журнал.

— Армен, скажи честно, ты как-то схитрил? — спросил я, нависнув над представителем гордого армянского народа. — С чего это к тебе каре пришло? Всю дорогу проигрывал, а на последней раздаче банк сорвал!

— Слющай, зачем такие обыдные для мужчыны слава гаваришь! — пылая праведным возмущением, и сверкая черными маслинами глаз, Армен гордо вскинул голову. Но на всякий случай немного отодвинулся. — Карта сам прышол, да! Удача, фортуна, фарт-шмарт понымаешь, да? В другой раз и к тебе прыдет! Вот увидишь!

Зараза! И акцент изобразить не поленился! На самом деле по-русски он говорит совершенно без акцента. А еще владеет английским, немецким и итальянским. Способности у человека к языкам. Сейчас вроде бы испанский учить начал. А еще у него способность к убеждению. Армен способен убедить практически любого человека в чем угодно. Сам был не раз свидетелем. Однажды он на моих глазах убедил двух "свидетелей Иеговы" бросить свою секту и жить нормальной жизнью. За десять минут. Иногда мне кажется, что он любого академика-астронома мог бы убедить, что Земля все-таки плоская и стоит на трех слонах. Причем магию для этого он никогда не применяет, хотя и мог бы.

— Ладно. Сделаем вид, что я тебе поверил, — медленно кивнул я. — Но учти, теперь ты находишься под моим личным контролем.

— Как съездил? — уже совершенно спокойно спросил Армен.

— Нормально, — я плюхнулся в кресло и вытянул ноги. — Сёмушку нашел, от места отлучил.

— Значит, в порядке домовой? — подала голос Наташа, оторвавшись от увлекательного чтива.

— Отощал, бедняга, а так вполне адекватен. Я его к Игнату отвез, — я пригляделся к девушке. — Наташа, ты же утром шатенкой была? А сейчас опять брюнетка!

— Ты знаешь, я решила, что к этому платью больше темный цвет волос подходит, — Наташка кокетливо поправила локон. — Разве я не права?

— Права, права, как же иначе.

У Натальи тоже есть дар, но тут без магии не обошлось. Она может менять внешность. Не слишком радикально, но вот изменить цвет волос, для Наташи пара пустяков. И краска для этого ей не нужна. Какой ее родной цвет, по-моему, она и сама не помнит. По поводу выбора того или иного оттенка, спорить с ней бесполезно. То, что сейчас она стала брюнеткой, ничего не значит. Вечером, когда начнутся сумерки и освещение изменится, она вполне может снова стать шатенкой. Или блондинкой. Со стороны может показаться, что ее ничего не интересует кроме внешности и нарядов, но Наташа довольно сильная ведьма. Прекрасно разбирается во всех аспектах этого нелегкого искусства и во время работы на посторонние вещи не отвлекается. Сейчас она ничем не занята, а значит, вполне может поступать как ей хочется.

— Ой, Горюшко пришел! Горюшко усталый и голодный. Хочешь пирожков? Я тут припрятала парочку. И чая могу налить, — предложила заглянувшая в кабинет девушка. — Принести?

— Неси, мам Зина, — согласился я.

— А мне пирожков? — возмутился Виктор.

— А ты уже шесть штук съел. И весь день в офисе просидел. А Горюшко работал. И устал, — отрезала девушка и пошла за провизией для уставшего коллеги.

Ей всего двадцать лет, но все, включая шефа, зовут ее не иначе как мама Зина. За доброту и заботу. У нее всегда найдется чай, кофе и чего-нибудь съестное. Готовит она замечательно, а пирожки у нее просто волшебные.

У нас в коллективе вообще стариков нет. Шефу недавно исполнилось сорок, мне – тридцать три. Остальные еще младше. Армену двадцать восемь, Виктору двадцать шесть. Наташе двадцать четыре. Еще есть Андрей и Серега, им по двадцать пять, но сейчас они в командировке. Ну а маме Зине двадцать. Она у нас самая младшенькая.

А еще только она может называть меня Горюшко. Ей я разрешаю. На самом деле, меня зовут Горислав. Горящий славою, то бишь. Или пылающей в славе. Горислав Анатольевич Волгин. Такое имя при рождении мне отец дал, несмотря на все протесты матери. В школе меня частенько дразнили, прозвище придумать несложно, из-за чего я страшно злился. И дрался с теми, кто меня так называл. Ведь всем не объяснишь, что мое имя к горю никакого отношения не имеет. Особенно меня бесило прозвище, которое мне Васька Толмачев из параллельного класса придумал. Бедоносец. С Васькой мы несколько раз дрались. Васька тогда был сильнее меня, но я упрямее. И в конце концов он признал, что прозвище плохое. Перестал дразниться сам, и не позволял другим. С тех пор мы с Васькой стали приятелями. Даже сейчас перезваниваемся. Когда получал паспорт в восемнадцать лет, я всерьез задумывался изменить имя, но случилось страшное. Мои родители попали в автокатастрофу. Грузовик вылетел на встречку и принял лоб в лоб машину, в которой ехали мои родители. Став сиротой я решил оставить имя, данное мне отцом, и теперь почти все мои знакомые обращаются ко мне не иначе как Слава. Но маме Зине можно. Она хорошая.

— Да, а я ведь с прибытком вернулся, — жуя восхитительные пирожки и запивая их горячим чаем, вспомнил я. — Сёмушка мне страшную тайну открыл. Оказывается, именно в том доме, где он жил, Буратино спрятал часть прибыли от нового кукольного театра. Ну, те золотые, что он от Мальвины заначил.