Гордый наш язык - [35]

И плывут из специального языка науки, от переведенных и плохо освоенных слов чужого языка словечки-недоноски, похожие на иностранные, что-то где-то Для кого-то значившие, но ставшие теперь словесной ^шелухой, сплюнутой на ветер мещанским языком. Все Железно, а затем с нарастающим усилением: капитально, оптимально, максимально, экстремально.

^в курсе, он живет по высшему классу, он ходит ^На ревю, он крутится в темпе, он - нужный кадр, у ^Нег° ^есть хобби... Нет у него увлечений, у него только *°бби - красивое, звонкое слово. Всего лишь слово.

И вот еще речения, до боли знакомые, примелька-^ЛИсь> ^всегда с нами: столовая - на столько-то посадочных мест, пара дней или пара дел, загадочные яйцо и кура вместо русского яйца и куры. Время от времени поражают воображение разные объявления. «Товар с витрины не продается» - но ведь это не товар, а экспонат! «Салон для приема стеклотары» - очень мило; так говорили у Помяловского в прошлом веке столичные горничные: «салон вам ручкой!» «Требуйте долива пива после отстоя пены!» - торжественный гекзаметр в «административно-торговом» применении.

Мещанство изгаживает язык в угоду мелким надобностям дня. Мещане говорят красиво и этим отличаются, например, от бюрократов, которые говорят возвышенно. А ведь язык - не штампы и формулы, готовые к употреблению, а та внутренняя сила образа, которая веками стоит за корнем слова и в нужный момент развернется новым словом, оборотом, фразой. Мещанский же язык враждебен творческому началу.

Как ни странно, из воровского жаргона в нашу речь вошло много слов. Нравственное чувство современника всячески противится им. Наоборот, мещанина привлекают такие слова, таинственность и дерзость незаконного, действия, стремление отхватить кусок пожирнее притягательны для него. Отсюда и привязанность к непонятной другим воровской лексике.

В 30-е годы XX века исподтишка, сначала как шутка и будто в переносном смысле, вошло в разговорную речь из еврейского жаргона выражение по блату - то есть незаконным образом. Ни у Даля, ни у Грота в словарях прошлого века ни этого слова, ни ему подобного нет, и только словарь под редакцией Д. Н. Ушакова в 1935 году впервые включил блат с пометами новое, просторечное, вульгарное. В 1950 году 17-томный «Словарь русского литературного языка», который «по должности» обязан был включать в себя все слова, попавшие на печатные страницы, повторил определение словаря Ушакова, но уже подробнее, словно источник заимствования становился малоизвестным: По блату - о незаконном способе получения чего-то путем протекции или обмана.

О первых послевоенных годах рассказывает роман А. Рекемчука «Тридцать шесть и шесть». Горячие проблемы 40-х годов поданы в разговорах двадцатилетнего журналиста Алексея. Вот один такой разговор с пожилым театральным режиссером:

«- Не в Истоминой дело, а в самих словах, - уже спокойнее объяснил Алексей. - Слова какие-то старорежимные: покровительство, протекция... Тьфу.

- А как же это теперь называется? Просветите, если не секрет.

Ну, блат.

- Блат! Так ведь это еще хуже. И само слово хуже, и то, что оно обозначает, хуже».

Какая знаменательная смена декораций! Покровительство пришло в XVIII веке, протекция - порождение века XIX. Всесильный барин, способный покровительствовать таланту, влиятельный чиновник, умеющий составить протекцию начинающему, опустились До уровня мелкого мошенника, воровски устраивающего личные делишки - и не только в темных подворотнях: блат.

Неодобрение, которым встретило предшествующее ^нам поколение выражение по благгу, удостоверяется ^{и т}ем, что в популярных словарях оно не отмечалось вовсе (первое издание словаря С. И. Ожегова в 1949 ^г°Ду), и даже в фельетонах 30-х годов, уже открывших ^ЭТо явление мещанского быта, самого слова блат из-^ли. Но взгляните на последние издания того же ^Сл°^Варя, выходящие в 80-е годы, на четырехтомный академический словарь. В них находим уже не сочетание по блату с пометой вульг. (вульгарное), но самостоятельное значение отдельного слова, имени существительного и значит - существующего: Блат - знакомство, связи, которые можно использовать в личных корыстных интересах: найти блат, по блату (незаконным способом).

За треть века смысл слова переменился, изменилась и точка отсчета в его значениях: уже не честный человек этим словом порицает жулика, а сам жулик оценивает «деловые» возможности окружающих его людей! Пытаясь навязать нам свой взгляд на мир, он выворачивает слово наизнанку, изменяя его оценочный смысл. Сегодня этому слову отказано в словарях в помете вульгарное. Встречая его в речи, мы уже не слышим за ним ни таинства языка посвященных, ни грубости воровского жаргона - то есть ни свойственного изначально этому слову значения укрыватель, ни характерного для него позднее значения взятка. Теперь слово блат - само по себе как выражение понятия, а не просто определение чего-то противозаконно-потаенного, хотя бы той же взятки.

Конечно, это попытка, но хотелось бы верить - еще не победа. Попытка смягчить, сгладить, притупить гражданское неприятие самого понятия - вот что содержится