Гордые и свободные - [55]

– Ерунда, – небрежно ответила Темпл и вздохнула с облегчением, увидев, что в дверях появился отец.

Уилл взглянул на сложенный плакат, и Темпл кивком дала понять отцу, что мать ни о чем не знает.

– Я вижу, вы целый день тут сидите, – весело произнес Гордон. – Мы с Киппом успели уехать и вернуться, а вы и с места не тронулись.

– Мы ведь так давно не виделись, – объяснила Виктория, с улыбкой глядя на Темпл. – Нам есть о чем поговорить.

– Ты ведь обещала мне, что после обеда будешь отдыхать, – напомнил Гордон.

– Да-да, я помню.

– Это я виновата, – вмешалась Темпл. – Хотела уехать раньше, да вот задержалась. Иди, мама, наверх, отдыхай.

– Я провожу вас, – сказала Элайза.

Через несколько минут, когда Элайза и Виктория ушли, а Ксандру отправили проведать младшего братишку, в комнате остались трое: Темпл, Уилл и Кипп.

Брат сразу же спросил:

– Ты об этом знала?

– Конечно, нет. – Она посмотрела на плакат. – Клинок мне ни о чем не рассказывает, а я ему не задаю вопросов.

– Шермерхорн ошибается, если думает, что кто-то клюнет на его удочку, – сказал Уилл, имея в виду комиссара, присланного президентом Джексоном для ведения переговоров. – Во всяком случае, сейчас, когда Джон Росс в Вашингтоне.

– Во всем виноваты предатели – Ридж и прочие, – выкрикнул Кипп. – Они твердят, что Джон Росс уже не вождь, потому что никто его не переизбирал. Но народ думает иначе. Предатели посылают в Вашингтон своих делегатов, заключают всякие временные соглашения. Они нас погубят! – Он выхватил у Темпл плакат. – Вы только посмотрите! Хотят подкупить людей взяткой, обещают свои деньги, свои одеяла. Продались гадюке Джексону, так думают, что все остальные тоже продажные. Вы еще посмотрите, что внизу написано! Если кто-то не примет участия в голосовании, Совет вынесет решение, что эти люди поддерживают мнение большинства.

– Да, я прочла, – кивнула Темпл, все еще не веря, что Клинок имеет отношение к этой, по ее мнению, гнусной затее.

– Все равно у них ничего не выйдет, – сказал Кипп. – Никто их не послушается.

– Чего ты от меня хочешь?! – возмутилась Темпл, которой надоело все время препираться с братом из-за одного и того же.

– Скажи этим предателям, что за измену они заплатят жизнью.

Темпл отвернулась, чтобы он не заметил, как у нее побледнело лицо. Последние два года она все время жила в страхе, боясь, что Клинка убьют. Пятерых, нет, уже шестерых его сторонников приверженцы кровного закона успели отправить на тот свет, хотя сам Джон Росс всячески призывал народ к миру и спокойствию.

Сзади подошел Уилл Гордон, мягко обнял дочь за плечи.

– Не стоит так уж волноваться из-за этого заседания. Ведь лидеры партии переселения, Джон Ридж и Стэнд Уэти, отправились с Джоном Россом в Вашингтон. Вряд ли сторонники переселения решатся на что-то в отсутствие своих вождей. Думаю, это просто еще одна попытка увеличить число своих приверженцев.

– Конечно, так оно и есть.

Темпл взглянула на отца с любовью. Он один умел избавлять ее от страха. Благодаря его чуткости и терпимости молодая семья до сих пор не распалась. Уилл всегда обращался с Клинком уважительно, несмотря на политические разногласия. Если бы не это, Темпл не знала бы, как себя вести, раздираемая между любовью к мужу и любовью к отцу.

Иногда ей казалось, что Уилл знает: он до сих пор сохранил плантацию, лишь благодаря заступничеству зятя, который специально попросил об этом губернатора Джорджии. А между тем все крупные поместья, включая владения самого Джона Росса, понемногу переходили в собственность обладателей счастливых лотерейных билетов. В покое до поры до времени оставляли лишь тех чероки, кто выступал за переселение. Пожалуй, Уилл Гордон не мог не догадываться, кому он обязан своим везением.

– Уже поздно. – Она собрала вязание. – Пора готовить ужин мужу. Я поеду.

– Как ты можешь там жить? – накинулся на нее Кипп. – Как ты можешь оставаться с ним под одной крышей?

– Кипп, не смей так разговаривать с сестрой! – вскипел отец.

– Она живет в доме изменников!

– А ты живешь в моем доме. Это значит, что ты должен уважать мои правила. Понятно?

– Да, сэр, – буркнул Кипп.

– Кипп, ну перестань. – Темпл хотела помириться с братом, но тот повернулся и вышел. – Папа, мне очень жаль.

– Ты ни в чем не виновата. А твоему брату не мешает научиться терпимости.

– Это верно.

Но она все равно чувствовала себя виноватой.

– Кипп должен понять, что Клинок тоже любит наш народ и желает ему добра. Просто мы с ним придерживаемся разных точек зрения. Я не могу называть изменником человека, который желает своей нации добра.

– Это верно, он любит свой народ, – горячо сказала Темпл. – Все отвернулись от него, ему угрожают, его оскорбляют. Я сама видела это. Я тоже думаю, что Клинок не прав. Но он считает, что действует в интересах народа, и поэтому я не могу относиться к нему с ненавистью… Я не могу перестать любить его.

– Я знаю.

Когда Элайза спустилась вниз, Темпл уже уехала, что немало удивило учительницу. Странно, что Темпл уехала, не попрощавшись. Это на нее непохоже.

В гостиной никого не оказалось. Элайза разочарованно вздохнула, но тут кто-то тронул клавиши пианино, и она встрепенулась. Должно быть, снова маленький Джонни шалит.